Бумажная девушка

– Все лишь задать вам несколько вопросов по поводу книги, которую вы продали через интернет.

– Я ее не украла! – ответила Анна. – Я нашла книгу в мусорном баке, только и всего.

Кароль посмотрела на Мило, и тот принял эстафету.

– Необходимо, чтобы вы дали адрес человека, которому вы ее продали.

– Мне кажется, это студентка.

– Студентка?

– Во всяком случае, она живет в кампусе университета Беркли.

* * *

Сан-Франциско. Больница «Ленокс». 16 часов

Этель Кауфман никак не могла уснуть. Когда Бонни ушла после обеда, она все ворочалась с боку на бок. Что-то было не так. То есть если не считать рака, съедавшего ее легкие…

Все дело было в книге. Или, скорее, в том, что она написала на ее пустых страницах. Этель привстала и взяла роман с прикроватной тумбочки, чтобы открыть его на той странице, где она каллиграфическим почерком написала рецепт своего детства. Откуда вдруг этот приступ ностальгии? Или всему виной неизбежность смерти, которая с каждым днем становилась все ближе? Возможно.

Ностальгия… Этель терпеть ее не могла. Дорога жизни была такой быстрой, что она решила никогда не оглядываться назад. Этель всегда жила настоящим, стараясь абстрагироваться от прошлого. Она не хранила воспоминания, не праздновала годовщины, переезжала каждые два-три года, чтобы не привязываться ни к вещам, ни к людям. Для нее это всегда было залогом выживания.

Но теперь прошлое постучало в дверь. Этель с трудом встала и сделала несколько шагов до металлического шкафа, где лежали ее вещи. Она достала чемоданчик из жесткой кожи с застежкой-молнией, который ей принесла ее племянница Катя во время последнего посещения. В нем были вещи, которые Катя нашла, очищая дом своих родителей перед тем, как выставить его на продажу.

Первое фото было датировано мартом 1929 годом. На снимке влюбленная чета гордо позировала со своими тремя детьми. Этель на руках у матери, а ее брат и сестра, близнецы четырьмя годами старше, возле отца. Красивая одежда, искренние улыбки, настоящее содружество: от этого снимка исходили семейная любовь и нежность. Этель отложила его в сторону на постель. Она не видела его несколько десятилетий.

Следом она достала пожелтевший журнал, иллюстрированный многочисленными фотографиями 1940-х годов: нацистская форма, колючая проволока, варварство… Журнал напомнил Этель ее собственную историю. Ей едва исполнилось десять лет, когда она приехала в США с братом. Они сумели выбраться из Кракова как раз перед тем, как немцы превратили часть города в гетто. Их сестра должна была присоединиться к ним позже, но ей не повезло: она умерла от тифа в Плашуве[74]. Не повезло и их родителям, которые умерли в концентрационном лагере Бельжец.

Этель продолжила свое возвращение в прошлое. Она достала черно-белую почтовую открытку с изображением балерины, элегантно танцевавшей на пуантах. Это была она, в Нью-Йорке. Этель провела там всю юность в семье родителей матери, которые сумели разглядеть и поощрить ее способности к танцам. Очень быстро она заявила о себе, и ее приняли в «Балет города Нью-Йорка», труппу, только что созданную Джорджем Баланчиным.

«Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Ромео и Джульетта», она станцевала ведущие партии в самых известных балетах. В двадцать восемь лет Этель пришлось отказаться от балета. Неудачно сросшийся перелом оставил ей некрасивую хромоту.

От ощущения потери у нее по коже побежали мурашки. За почтовой открыткой она нашла программку нью-йоркского спектакля. После несчастного случая она стала преподавать балет в Школе американского балета, одновременно участвуя в постановке сцен в некоторых музыкальных комедиях на Бродвее.

Еще одно фото, такое же болезненное, даже спустя десятилетия. Это был снимок подлого любовника. Мужчина, десятью годами моложе ее, в которого она влюбилась в тридцать пять лет. Страстная история, несколько часов эйфории, стоивших ей долгих лет страданий и разочарований.

А потом…

А потом кошмар…

Кошмар, который начинается со следующего снимка, немного размытого. Она сфотографировала себя сама, глядя в зеркало. На этом фото хорошо виден ее округлившийся живот.

Почти в сорок лет, когда Этель этого уже не ждала, она забеременела. Подарок судьбы, который она приняла с бесконечной благодарностью. Никогда она не была так счастлива, как в первые шесть месяцев своей беременности. Разумеется, была и тошнота, и усталость, но малыш, который рос у нее в животе, преобразил ее.