Бумажная девушка

Однажды утром, на три месяца раньше срока, у нее без всякой видимой причины отошли воды. Ее отвезли в больницу, где провели все необходимые исследования. Этель удивительно отчетливо все это помнила. Малыш по-прежнему оставался у нее в животе. Она чувствовала, как он бьет ножкой, слышала, как бьется его сердечко. Потом дежурный гинеколог сказал ей, что околоплодный пузырь лопнул и без амниотической жидкости ребенок не может жить. Плацента высохла, поэтому необходимо вызвать роды. А потом была та ужасная ночь, когда она родила ребенка, заранее зная, что он не выживет. Промучившись несколько часов, она дала не жизнь, а смерть.

Этель смогла увидеть его, прикоснуться, поцеловать. Он был таким маленьким, но таким красивым. В момент родов она еще не решила, как назвать своего сына. Мысленно она называла его бамбино, мой бамбино.

Бамбино прожил минуту, а потом его сердце остановилось. Этель никогда не забудет эти шестьдесят секунд своего материнства. Нереальные шестьдесят секунд. После этого она уже больше не жила. Она лишь делала вид. В эту минуту сгорели и ее свет, и ее радость, и ее вера. Весь тот огонь, который еще оставался в ней, угас вместе с ее бамбино.

Слезы текли по щекам старой женщины и капали на маленький плотный конверт из перламутровой бумаги. Этель, дрожа, открыла его и достала прядь волос бамбино. Она долго плакала, но эти слезы освободили ее от той тяжести, которую она столько лет носила в себе.

Этель почувствовала себя очень усталой. Прежде чем снова лечь в постель, она, повинуясь внезапному вдохновению, наклеила фотографии, статью из журнала, открытку и прядь волос на пустые страницы книги. Резюме главных моментов ее жизни заняло с десяток страниц.

Если бы нужно было начать все сначала, изменила бы она что-то в своей жизни? Этель отмахнулась от этого вопроса. Он не имел никакого смысла. Жизнь – это не видеоигра с большим числом вариантов, из которых можно выбирать. Время проходит, ты проходишь вместе с ним, чаще поступая так, как можешь, чем так, как хочешь. Остальное делает судьба, а удача вносит в это свою лепту. И все.

Этель убрала книгу в большой крафтовый конверт, позвала дежурную медсестру и попросила ее передать этот пакет Бонни Дель Амико, когда та в следующий раз придет в больницу.

* * *

Женское общежитие. Кампус университета Беркли. 19 часов

– Не ешь в Риме слишком много тирамису! – коварно посоветовала Ю Чан. – В нем не меньше миллиарда калорий, а ты в последнее время немного поправилась, верно?

– За меня не беспокойся, – парировала Бонни, застегивая чемодан. – Насколько я успела понять, парням это нравится…

Она посмотрела в окно. Уже стемнело, но она увидела огни заказанного ею такси.

– Все, я пошла.

– Смелей! Устрой взбучку этим мужикам! – подбодрила ее китаянка.

Бонни спустилась по лестнице и отдала багаж таксисту. Тот погрузил его в машину.

– Вы едете в аэропорт, мисс?

– Да, но сначала мне бы хотелось ненадолго заехать в больницу «Ленокс».

В пути Бонни погрузилась в свои мысли. Откуда эта потребность немедленно увидеть миссис Кауфман? Когда они расстались в полдень, Этель выглядела уставшей и немного грустной. Старушка слишком торжественно сказала ей «до свидания» и настояла на том, чтобы поцеловать ее, что было совсем на нее не похоже.

Как будто они виделись в последний раз…

Такси остановилось у входа.

– Я оставлю сумку, ладно? Мне нужно всего пять минут.

– Не спешите. Я поставлю машину на стоянку.

* * *

Женское общежитие. Кампус университета Беркли. 19 часов 30 минут

– Откройте, полиция!

Ю Чан подскочила. Она воспользовалась отсутствием своей соседки по комнате, чтобы порыться в ее компьютере и постараться прочесть письма. На несколько секунд она запаниковала, решив, что камера видеонаблюдения, спрятанная в комнате, ее выдала.

Китаянка торопливо выключила монитор и открыла дверь.

– Я сержант полиции Кароль Альварес, – представилась Кароль, отлично зная, что у нее нет никаких прав действовать на территории университетского кампуса.

– Мы хотели бы поговорить с Бонни Дель Амико, – сообщил Мило.

– Вы с ней чуть-чуть разминулись, – с облегчением ответила Ю Чан. – Она только что уехала в аэропорт. Бонни участвует в шахматном турнире в Риме.

В Риме! Вот дерьмо!

– У вас есть номер ее мобильного телефона? – спросил Мило.

* * *

Парковка больницы «Ленокс». 19 часов 43 минуты

На заднем сиденье такси в глубине сумки из лоскутов раздался звонок телефона Бонни. Он звонил весьма настойчиво, но таксист его даже не услышал. Дожидаясь пассажирку, он включил на полную мощность радио и слушал трансляцию бейсбольного матча.

В здании больницы Бонни вышла из лифта и неслышно пошла по коридору.

– Часы посещений давно закончились, мисс! – остановила ее медсестра.

– Я… я хотела повидать миссис Кауфман перед отъездом за границу.

– Гм… Вы же волонтер, верно?

Бонни кивнула.