Бумажная оса

– Безумие, – эхом отозвалась я.

Удивительно, но неожиданно я стала твоим доверенным лицом. Я вернулась в твою жизнь, словно никогда не исчезала, словно мы каким-то чудесным образом проснулись утром после нашей детской пижамной вечеринки уже взрослыми.

Вначале быть помощником означало просто составлять тебе компанию и оставлять тебя одну, когда ты этого хотела, что я и делала раньше. Поначалу, боясь уни- зить меня, ты не решалась просить меня о стирке и химчистке.

– Нет, это моя работа, – твердо настояла я, собрав твою одежду.

Мы решили, что вещи в химчистку будут сдаваться раз в неделю. Ты оставляла их в корзине в прачечной комнате. Что касается обычной стирки, ты хотела поручить это горничной, но я настояла на том, чтобы делать это самой. По понедельникам и четвергам, опустошая корзину для белья в спальне, я выливала немного прозрачного жидкого моющего средства прямо на ткань твоего нижнего белья и застегивала крючки бюстгальтеров, прежде чем положить их в специальные сетчатые пакеты на молнии. Ткани твоей одежды, усыпанные медными прядями твоих волос, были великолепны.

Ты дала мне свою кредитную карту и чековую книжку, чтобы я могла все оплачивать. Ты посылала меня в магазин натуральных органических продуктов, где вместо жевательной резинки и мятных леденцов на кассе лежали органические шоколадные батончики с орехами и фруктами и родниковая вода из артезианской скважины. Еще я покупала там вино, которое ты любишь, – несколько бутылок пино нуар и розового вина из винограда, выращенного на местных виноградниках. Другие крепкие напитки я покупала в придорожном магазине, где папарацци не могли меня выследить.

Получив новый номер телефона, ты отдала мне свой старый в качестве рабочего номера. Только у нас с Рафаэлем был твой новый номер.

Старый телефон звонил непрерывно, и, отвечая на телефонные звонки, я отказывалась от приглашений на обед от твоего имени и принимала сообщения от твоего агента.

– О, ты ее помощник! Хорошо, я так рада, что она решилась. Пожалуйста, пусть она позвонит мне, когда сможет.

По твоей просьбе я создала свою учетную запись в твоей электронной почте. Используя дружелюбный деловой тон, я отвечала на сообщения твоих знакомых, не получивших твой новый номер телефона. Каждый раз, когда я отклоняла просьбу о встрече, меня бросало в дрожь. Я объясняла всем, что ты работаешь над большой ролью в новом фильме и обязательно свяжешься с ними, как только у тебя появится свободное время.

Ты говорила, что тебе нравилось находиться в тишине и спокойствии. Уединяясь в своей спальне или в комнате для сновидений со стеклянными сферами на потолке, ты читала сценарий. Иногда ты выходила на улицу. Прогуливаясь между цитрусовых деревьев и разговаривая сама с собой, ты перевоплощалась в Джоан. В течение следующих нескольких недель я старалась избегать тебя, чтобы дать тебе пространство. Случайно сталкиваясь с тобой, я словно домработница уносилась прочь, если только ты сама не останавливала меня и просила послушать твою речь, как это случалось несколько раз. И тогда я неподвижно стояла перед тобой, глядя, как ты жестикулируешь, и слушая твою речь, напоминавшую настойчивое щебетание птиц.

Наконец, выйдя из транса, ты постучала в дверь моей комнаты, в то время как я, сгорбившись, корпела над своими рисунками. Чтобы не дать тебе их увидеть, перед тем как открыть тебе дверь, я сунула их под кровать. Стоя в дверях, ты вся сияла.

– Пойдем по магазинам, – скомандовала ты.

Привыкнув к тому, что меня фотографировали папарацци, я даже начала узнавать некоторых фотографов, хотя никогда не понимала, как и почему они иногда находили тебя, а иногда не могли. До сих пор меня приводило в шок, когда они вдруг выскакивали возле твоей машины как целая эскадра беспорядочно разбросанных кораблей, нацеливая прямо на нас свои камеры, точно обрезанные пушки. В их манере поведения чувствовалось скрытое возбуждение и азарт. У некоторых был затуманенный алкоголем взгляд, когда они выкрикивали твое имя, или дергалось лицо, что могло указывать на адреналиновую зависимость. И хотя, как и все звезды, ты утверждала, что тебе это не по душе, я задавалась вопросом, а не было ли доли подобной зависимости с твоей стороны. Как в роли охотника, так и в роли жертвы должно было быть что-то вдохновляющее, жизнеутверждающее, что подпитывало бы тебя и целый город, заставляя двигаться вперед.