Бумажная оса

Сама же я не могла найти себе круг общения. Я стояла в стороне у многоярусного фонтана отдельно от шумной толпы. Вокруг слонялись фигуры людей в масках, и это немного сбивало с толку. Меня выводила из себя мысль, что среди них может быть Перрен. В поле моего зрения время от времени появлялся высокий худой человек в костюме Железного Дровосека, склонявшийся над той или иной женщиной. Каждый раз, когда я останавливала на нем взгляд, мое сердце сжималось. Если и было подходящее время, чтобы рискнуть заговорить с ним, так оно определенно было сейчас. Лишь несколько фраз – и я бы узнала его. Все, что мне нужно было сделать, – это подойти к нему.

Железный Дровосек отошел в сторону и исчез за стеной из людей. Кто-то из гостей танцевал, двигая оголенными плечами и шаркая туфлями на платформе. Из-под масок виднелись накрашенные пухлые губы их обладательниц. Я видела, как ты, подобно проворному зверю, пробежала по двору и вошла в здание в сопровождении человека в костюме короля эпохи Возрождения. Мимо пронеслась группа молодых людей в плащах, словно у них была какая-то цель. Мумия притаилась в тени джакаранды. Чуть в стороне горилла с красными глазами набросилась на греческую богиню.

Вечер продолжался, а я все наблюдала, как люди все интенсивней курсируют по территории. Мое дыхание участилось, и череп как будто горел огнем. Я не испытывала такое уже давно, ни разу с момента своего приезда в Калифорнию. На протяжении последних месяцев я была уравновешенна и спокойна. Теперь я снова оказалась во власти своих старых чувств – тревоги и инстинкта самосохранения. Любой из присутствующих здесь мог вытащить оружие и превратить эту вакханалию в кровавую бойню. Иногда именно так и случалось. Все мы были в безопасности лишь до поры до времени.

Интуитивно я понимала, что нужно немедленно тебя отыскать. Я протискивалась сквозь скопление людей, с их кажущимися ненастоящими, будто кукольными, ртами и стаканами с напитками. Вбежав в здание, я взмыла вверх по лестнице. Дверь в гостиную для актеров была открыта. На полу, расположившись у кальяна, сидела пара в костюмах шейха и русалки. А рядом на кушетке ярко-синего цвета лежала ты в своем полосатом одеянии.

На первый взгляд мне показалось, что ты мертва. А что, если я опоздала и у тебя случилась передозировка какими-нибудь наркотическими веществами? Несколько секунд показались вечностью, время словно остановилось. Ты выглядела такой маленькой в своем костюме, что в замешательстве я снова увидела тебя ребенком.

Я вспомнила наши уроки плетения кос, наши страшилки-считалочки. «Сосредоточься, сосредоточься!» Разбив яйцо и вонзив нож, мы толкали одну из наших подруг в спину, заставляя потерять равновесие. Легенда была такая, что вас столкнули с высокой скалы и цвет, который вы увидите первым, когда упадете, предскажет вашу смерть. Выбор цветов был большой: синий – утонешь, желтый – отравишься ядом, оранжевый – сгоришь в пожаре. И был один универсальный цвет для всех смертей. Какой бы цвет ты ни назвала, я всегда говорила, что это означает, что ты умрешь от старости и попадешь в рай.

Подойдя к кушетке, я бросилась к тебе. Будто кающийся грешник, я приложила руку к твоей щеке, готовясь почувствовать холод ледяного мрамора. Но твоя кожа была теплой. Твои веки задрожали. Я испытала облегчение, которое тут же сменилось дикой яростью. Растолкав, я подняла тебя на ноги, обращаясь с тобой грубее, чем это было необходимо, и тут же повела тебя вниз по лестнице, через парковку, к твоему «Мустангу». По дороге домой, склонив голову набок, ты что-то неразборчиво бормотала.

Подъехав к дому, я увидела у твоих ворот несколько незнакомых машин. Окна в них были опущены, а линзы фотоаппаратов торчали наружу. Когда я потянулась, чтобы ввести код и открыть ворота, послышались многочисленные щелчки объективов. «Пригнись», – скомандовала я, но ты спала. Возможно, камеры что-то запечатлели. Удивительно, на что они были способны. Маска зебры на твоем лице съехала, и я представляла фотографии, которые будут мелькать в СМИ: нечеткий, но легко узнаваемый профиль твоего одурманенного лица.

Я никогда не рассказывала тебе об остальных случаях, когда папарацци устанавливали слежку за домом. Это бы тебя только расстроило. Я также не рассказывала тебе о телефонных звонках репортеров и о том, как часто я бросала трубку, услышав их голос. Наиболее наглые даже подлавливали меня лично, нападая с вопросами о тебе и Рафаэле. Ты не имела понятия, как я их отшивала, убивая взглядом и угрожая вызвать полицию. Ты и понятия не имела, как много я для тебя сделала.

Глава двенадцатая

Следующие несколько дней мы с тобой почти не пересекались. Все выходные ты то была дома, то уезжала с термокружкой в руке, в которой, как я теперь подозревала, было что-то покрепче комбучи.