Бумажные доспехи

— Морген? — рассеянно переспросил Джек. — А это кто еще?

— Ты же мое подсознание. Что за дурацкие вопросы?

— Ну… не дурацкие, а наводящие. Хотел узнать, как ты ее для себя определяешь.

— Да никак, — с досадой ответил Донно. — Она просто помогает мне с Робертом.

— А, значит, я угадал, Морген — «она», — фыркнул Джек. — Давай подробнее, кто это, откуда взялась. Снова прелестная малявка, о которой так и хочется позаботиться?

— Иди к бесам, Джек.

Джек вдруг отвернулся, не ответив. Донно нахмурился: чтобы Джек да не съязвил?

Тот, впрочем, быстро вернулся к прежнему настроению, покачал ногой и подбросил зажигалку на ладони.

Остро взглянул, сузив глаза.

— Она ведь не умерла, — сказал Джек. — Зачем ты зациклился на мыслях о ней?

— Замолчи.

— Ага, щас. Тогда развидь меня или пусть тебе пара красоток приснится, чтоб как-то повеселее было… Ты же не подросток, мозги-то должен был нарастить. Двигайся дальше Донно, жизнь не стоит на месте.

— Не хочу слушать твои…

Джек вдруг резко выдохнул в его сторону вонючее облако дыма — и когда успел закурить…

— А придется, — сказал он. — Однажды ты обнаружишь, что все прошло мимо, а ты цеплялся за воспоминания и идиотские представления о том, как «правильно». Только к тому времени и воспоминания поблекнут. Ты останешься ни с чем и даже не сможешь вспомнить, почему.

Донно долго молчал, глядя, как дым собирается под стрехами.

— Джек, — сказал он. — Мы нашли детей, и я все испортил. Я подумал, что у меня же опыт, и ведь она тоже без магии справлялась… и полез. И ничего не получилось. Знаешь, сколько бы я не пытался… но все, что я хочу сделать, из возможного добра превращается в еще большее зло.

— Ты о чем? — рассеянно спросил Джек, отвлекшись на что-то за окном.

— Обо всем. О родителях. Об отце и… о ней. О Роберте. О детях.

— Слушай, — сказал Джек. — Ты чего, думаешь, я тебе тут психотерапевт? Что тебе от меня нужно? Чтобы я сказал, что ты на самом деле молодец и все сделал правильно? Ты везде пытался решить силой, а тебе нужны мозги. Ты их не пробовал включать?

— Я не везде… силой, — огрызнулся Донно. — Вот, с Робертом, я… попробовал иначе.

— И как, получилось?

Донно задумался — получилось ли? Ведь он упустил, проморгал основное, и что будет дальше, пока было непонятно.

— Я не знаю, — признался он.

Джек закатил глаза.

— Что мне делать, Джек? — спросил Донно. — Я не вижу, зачем все это нужно теперь. Вообще ничего не знаю, и…

Он замолчал, не в силах выразить словами пустоту, которая постепенно вытесняла все, что у него было внутри.

Джек закусил губу, задумавшись. Потом спокойно посмотрел на Донно.

— Забей, — сказал он.

— Что?..

— Забей, говорю, — терпеливо повторил Джек. — Лучший выход из любой ситуации.

«Идиотские у тебя советы, Джек», — сонно пробормотал Донно, просыпаясь.

Подушки пахли цветами. Лиловый тонкий хлопок белья, чужая комната.

«Твою ж мать», — вырвалось у него.

Длинное утро Морген

Сначала Морген насмешило тихое ругательство, вырвавшееся у Донно, едва тот проснулся.

Потом она рассердилась и ткнула его пяткой пониже спины.

— Если ты сейчас скажешь, что это было ошибкой, я выкину тебя в окно, — предупредила Морген.

Донно развернулся к ней, обреченно оглядел и ее — под тонким одеялом одежда не угадывается — и себя — аналогично. Закрыл глаза и вздохнул.

Ничего не помнит, поняла Морген.

Впрочем, углубляться в мысли не захотелось — если вчерашнее неистовое стремление Донно к теплу и близости были понятны, то зачем она сама в это полезла… сейчас Морген казалась себе жалкой: то ли воспользовалась его слабостью, то ли чересчур сильно влезла в проблемы пациента.

Нет-нет, все прекрасно, что он ничего не помнит.

— Но это было ошибкой, — тихо сказал он. — Ты не должна была забирать меня из больницу. Ночь в палате я бы как-нибудь перетерпел.

— Ты… — Морген запнулась, не зная, как сказать. — Ты слишком круто о себе думаешь. Ты вообще бредил на ходу и даже не знал, где находишься.

— Морген, — мягко остановил ее Донно. — Я бы пережил. Не впервой. Не надо было меня жалеть.

Он криво улыбнулся, видимо, пытаясь показать, что тот разбитый и неправильный человек вчера склеился бы сам по себе. Морген изо всех сил врезала по его лицу подушкой — он только охнул, не уворачиваясь.

— Я сейчас уйду, Морген, — тихо сказал он. — Я честно не думал, что до такого дойдет, и… надеюсь, у тебя все в порядке? Я тебе не повредил?

Его дурацкая пустая заботливость взбесила Морген, и она проглотила едва не сказанное: «Да ничего ведь и не было». Пусть думает, что было, и волнуется.

Вчера… то есть, конечно, уже сегодня утром, часа в четыре, после откровений в машине, Донно задремал, и Морген с трудом растолкала его, чтобы довести до дому. Лифта у них в доме не было, и на третий этаж Морген почти тащила его на себе.

Сначала Донно бормотал что-то, неимоверно раздражая Морген, но на втором этаже начал приходить в себя, и даже поймал ее за талию, когда она оступилась, едва не подвернув ногу. Притиснул ее к себе так, что у Морген перехватило дыхание.