Читаем Бумажные крылья полностью

Тем временем шестерка алых коней расправила фальшивые крылья, отсвечивающие настоящим пламенем, и взлетела над площадью, чтобы сделать медленный круг и дать народу возможность рассмотреть августейшую семью во всем волшебном блеске. Бумажные лошадки взлетели следом, повинуясь воздушному потоку. Морис нашел взглядом темного шера Бастерхази. Тот стоял у ворот, за линией охраны, и всем своим видом показывал, что лишь исполняет долг полпреда Конвента: обеспечивает полет бумажных лошадок и прочие мелкие чудеса для народа. На саму Большую Охоту полпреда не звали – ире не любят темных шеров.

Хотя шеру Бастерхази на неприязнь ире глубоко начхать. Даже наоборот, меньше забот: обеспечивать безопасность короля в Лесу придется не ему, а с толпой горожан, у которых своя Большая охота на ипподроме, легко справится муниципальная стража.

Вот же везучий мерзавец этот Бастерхази! Полпред Конвента, фаворит старшей принцессы, да просто сильнейший шер Валанты… ну, может быть, ее высочество Шуалейда с ним сравнится. Потом. Лет через пятьдесят. Если доживет.

А учеников шер Бастерхази не берет – не то чтобы Морис просился, наглости не хватило, да и дар слабоват…

С сумрачной принцессы взгляд сам собой скользнул к кружащей над площадью на алом коне и машущей народу будущей королеве. К девчонке, одаренной богами сверх всякой меры. Счастливая и гордая, Таис была отчаянно хороша, так хороша, что он на миг пожалел о невозможности провести с ней брачную ночь, а то и…

Морис сжал колени, заставляя Бриза развернуться, и хлестнул поводьями. Жеребец жалобно заржал, не ожидал от доброго хозяина такого, но Морису было все равно. Ему хотелось взнуздать проклятую девчонку, содрать ультрамариновый бархат вместе с улыбкой, заставить ее стонать под ним, а потом… да. Убить. Чтобы все они, баловни богов, узнали, каково это – терять.

За спиной бушевала праздничная толпа, гуляки с проклятиями шарахались из-под копыт, а перед глазами Мориса трепетали алые полотна: крылья коней превращались в погребальные одежды, лживые клятвы омывались кровью, звенели клинки, славословия срывались в плач. И не хотелось думать о том, что будет завтра, и будет ли оно, это завтра – ежу понятно, что похищения невесты король не простит, и старшей принцессе свидетели не нужны…

Не думать, не думать об этом, его же не зря прозвали Джокером, у него всегда туз в рукаве, ему непременно повезет и все как-нибудь уладится…

Дверь в «Хромую кобылу» он распахнул пинком, прошагал к дальнему – единственному занятому – столу и, смахнув кружки, уставился на тройку оборванцев. Те, мгновенно оценив руку на эфесе и вызывающую ухмылку, прыснули в стороны и поспешили убраться. В темном зале, едва освещенным сквозь узкие мутные оконца, Морис остался наедине с Буркало. Тот продолжал царапать пером в засаленной книге, лежащей прямо на стойке, между пивной лужей и миской сушеной рыбной мелочи. На сбежавшую шваль он не повел и глазом – заплатили вперед, могут хоть сдохнуть.

– А, Джокер… Что, праздник не понравился? Есть портер и кальвадос. – Захлопнув книгу, трактирщик «заметил» Мориса.

– Гномьего самогона. – Морис сделал пару шагов к стойке. – И не вздумай разбавить.

– Э, да вы не в духе. А платить чем будете?

Морис швырнул сестрицу, метя в бутыль с бурым пойлом. Рябой трактирщик поймал серебрушку, попробовал на зуб, оглядел с сомнением. Морис усмехнулся и сделал еще шаг. Конечно, пришпилить трактирщика к стойке – не слишком полезно для репутации, а плевать. Но Буркало свое здоровье берег, и потому расплылся в щербатой ухмылке, сунул монету в карман и поднял толстый стакан.

– Двойную?

– Долго еще ждать?

– Сей момент.

Буркало достал из-под прилавка глиняный кувшин, набулькал в стакан до половины.

Морис осушил стакан, сморщился, сгреб горсть вяленой хамсы и закинул в рот. Стукнул стаканом:

– Еще.

– Как прикажете, вашмилсть. – Буркало снова набулькал до половины.

– Ага, снова вашмилсть.

– Так точно, вашмилсть. Может, ставочку сделать будет угодно? Имею точные сведения: Щербатый сегодня…

Морис внутренне передернулся: вот так, на бычьих гонках, его покойный папаша и просадил последнее. Поставил на «верняк». Не то чтобы Морис именно тогда возненавидел традиционное осеннее веселье, он и раньше не слишком-то любил беснующуюся толпу – что на гонках, что на ежегодных играх в драгонфлай. То ли дело честная дуэль…

От последней на память остался нехороший шрам поперек брюха и еще один долг: за проигрыш в дуэли никто не платит, а услуги лекарей стоят недешево. И плевать, что соперник явился на дуэль с тремя приятелями.

На все плевать. Кроме самогонки.

– В Ургаш! Никаких ставок. – Морис понюхал стакан, отпил обжигающей глотку дряни. – Пошли за Лонсом, скажи, Джокер ждет.

– Не знаю никакого…

– Цыц. – Морис схватил рябого за ворот и притянул поближе. – Я тебе не тихий, тину не вешай.

– Э… пустите, вашмилсть, – просипел Буркало.

Отбросив трактирщика, Морис отряхнул рукав и, взяв стакан и кувшин с остатками глоткодралки, ушел к дальнему столу.

– Сидра и ветчины мне, – бросил он через плечо. – Не из дохлой кобылы!

Перейти на страницу:

Все книги серии Дети Грозы(Успенская)

Похожие книги