Бумажные летчики

161. На одном из городских мостов ты видишь цветущий памятник – удивительное, прихотливое ожерелье из металла. То ли благодаря удачному расположению среди деревьев, рядом со старинным собором, то ли по прихоти случайной парочки, то ли по какой-то иной причине, недоступной логике историков и парковой администрации, случилось так, что по всей длине моста влюбленные пары увешали его перила навесными замками. Ключи они выбрасывали в реку. Замки имеют самые разные формы и размеры, усеивают металлическую решетку и взбираются по опорам моста, причем некоторые находятся так высоко, что их не иначе как белки вешали. На большинстве замков выгравированы, нацарапаны или написаны краской имена – краткий анализ показывает, что навешивание замков – традиция международная. Хенрик + Метте, Жюстин + Жан-Пьер, Вальдек + Алис.

Эти любовные признания парадоксальным образом напоминают о старой карикатуре, на которой обручальное кольцо изображено в виде наручников. Эта метафора давно пустила корни в языке: захомутать, завоевать, окольцевать, связать узами Гименея. Любовь и принуждение сплелись так тесно, что их уже не разделить. Мысль увлекает за собой в прошлое, к фотографии, которая тебе однажды попалась – рентгеновское изображение мужских бедер и женской головы, запечатленных в тот момент, когда его член находится у нее во рту. Наивысшее проявление щедрости и наслаждения жизнью – в таком положении для женщины невозможно ни удовлетворение, ни оплодотворение – запечатлено с помощью инструмента, который обычно ассоциируется с болезнью и смертью. Если слишком долго смотреть на это фото, то забываешь о его эротическом характере и начинаешь искать признаки образования кисты в мозге или начинающегося кариеса.

Учитывая количество навешенного на него металла, мост рискует в любой момент обрушиться. Парковая служба регулярно срезает замки, но это не останавливает поклонников скобяных изделий. Кто-то видит красоту в том, что столь прозаический предмет смог вознестись от утилитарной функции защиты сараев и бытовок до символа вечной любви. Но правда в том, что он так и остался прозаическим. На самом деле такой замок – парфюмированные песочные часы, ежемесячный взнос, призванный удержать кредитора в твоей постели.

162. Хоть кукла и не смогла заменить Альму, Кокошка нашел утешение кое в чем другом. Если память меня не подводит, он долго искал ее черты в набитой опилками голове, пока однажды не решил воссоздать их собственноручно. Он вытащил альбом для эскизов и принялся рисовать.

Он рисовал и писал свою куклу в самых разных позах: сидящей на стуле, лежащей на диване, рядом с Резерль, обнаженной или одетой в голубое платье. Кукла наконец обрела свое место в его жизни.

Кокошка и Резерль продолжали экспериментировать с ролевыми играми, теперь уже с участием куклы. Они называли ее Тихая Женщина. Он попросил Резерль распускать о ней всякие слухи – например, что он арендовал повозку и увез куклу на прогулку, или что их видели вместе в опере.

163. (Открытка, Г. Тракль) «По черным утесам летит опьяненная смертью шальная невеста ветра… Пламя, проклятья, темные игры страсти. Штурмует небо каменное чело».

164. Тихая Женщина продержалась не слишком долго.

Когда Кокошка полностью исчерпал ее потенциал как модели и почувствовал себя излечившимся от одержимости, она стала ему не нужна.

Той же осенью он организовал большой праздник с шампанским и камерным оркестром. Резерль в последний раз нарядила Тихую Женщину и провела ее среди публики, как на дефиле. Друзьям художника было любопытно: зачем ему понадобилась кукла? Он с ней спал? Она должна была походить на конкретную женщину?

Одна итальянская красавица пожелала встретиться с Тихой Женщиной лицом к лицу. Кокошка пишет, что это была интересная встреча: она напоминала кошку, пытающуюся поймать бабочку за окном и не понимающую, почему ничего не получается.

Ближе к утру, когда все напились вдребезги, Кокошка вывел Тихую Женщину в сад. Он осторожно усадил ее и долго разглядывал – точно так же, как у себя в ателье, когда пытался отыскать в ней черты женщины, которую когда-то любил. Все было кончено. Он разбил бутылку вина о ее голову и отрезал ее от туловища.

Кто-то из соседей, должно быть, увидел это в неверном свете утренних сумерек, потому что пару часов спустя к Кокошке заявилась полиция и арестовала его. Прежде чем это недоразумение удалось разрешить, мусорщики забрали останки его мечты.