Бумажный лебедь

Вооружившись масками и трубками для ныряния, мы плавали над рифами, глядя на завораживающий подводный балет. Косяки рыб носились среди кораллов и актиний. Мягкие горгонарии[51] и гигантские губки мерцали на пятнистом от солнечных бликов дне. Голубые рыбы-хирурги, рыбы-ангелы и пятнистые скаты-орляки скользили рядом с нами. Из водорослей взмывали черепахи, раскинув ласты, будто крылья.

Как-то раз, когда мы отдыхали на пляже, Дамиан решил прикрыть меня от губительного ультрафиолета. Прикрыть своим телом. Я думала, секс на пляже – отличная идея, пока ветер не начал швырять песком нам в лица – и не только. В общем, секс на пляже уж слишком нас пропесочил.

– Что за манеры! – усмехнулся Дамиан, когда я прервала поцелуй, чтобы выплюнуть попавшую в рот песчинку.

Мы ополоснулись и поплыли к яхте.

– Идем. – Я потащила Дамиана к кровати, на которой провела не одну ночь, испытывая к нему лютую ненависть.

– Только не здесь! – Он не хотел вспоминать то время.

– Нет, здесь! Тебе нужно с этим разобраться раз и навсегда. Я тебя уже простила, теперь ты должен простить себя сам.

– Скай…

Я закрыла ему рот поцелуем, ведь все, что имело значение, как соприкасаются наши губы, как сплетаются языки. Я смаковала каждое мгновение. Наконец я почувствовала, что он уступает – медленно, но верно. Где бы мы ни находились: здесь, на яхте, на пляже – да хоть на луне, – не нашлось бы на свете такого мрачного места, которое не смогла бы осветить любовь.

Дамиан обращался со мной как с королевой. Каждый мой порез и синяк он искупал поцелуями; каждую секунду заточения возмещал нежностью. Его движения были удивительно, трогательно сдержанны, хотя в силе его желания сомневаться не приходилось. Чем больше ласки он мне дарил, тем сильнее разгоралась его страсть, пока мы не затерялись в волнах тончайших ощущений: в трепете пальцев, сжимавших мои бедра, в скольжении кожи под его ладонями.

Я уткнулась носом ему в шею, а он, зарывшись губами в мои волосы, нашептывал сладкие признания. Я обхватила его бедрами, впилась ногтями в напряженные мышцы его спины. Мне хотелось быть ближе, еще ближе.

– Трахни меня. Трахни прямо сейчас, – прошептала я, направив его рукой.

Наши тела слились в едином ритме. Я наслаждалась тем, что полностью нахожусь в его власти. Мы крепко прижимались друг к другу, плоть к плоти, так тесно, что я слышала, как бьется сердце у Дамиана в груди. Он входил в меня, вращая бедрами то в одну, то в другую сторону, затем перешел на быстрые, неглубокие толчки. Я притянула его за шею и жадно поцеловала, скользя языком по его губам. Он поднял меня над кроватью, схватил за ягодицы и вошел в меня жестко и глубоко. Мои мысли перемешались; я задыхалась в сладкой агонии, отдавшись жаркому, затмившему все вокруг наслаждению. Крепко сжав мое тело, Дамиан тоже застонал, не в силах больше оттягивать неизбежное.

Я прильнула к нему, положив голову ему на плечо.

– Тебе по-прежнему не нравится эта кровать?

– Скай! – проворчал он.

– Что?

– Не хочу сейчас думать ни о какой кровати.

⁂

На скалистой отмели образовалась заводь с соленой водой. Волны наполняли ее через два перешейка. Дамиан соорудил из камней перегородку, чтобы во время прилива рыба заплывала в водоем и оставалась в ловушке, когда волна схлынет. Сюда приплывали рыбешки помельче, чем те, что попадались на удочку, и ужасно костистые в придачу. Ну и пусть: нам с Дамианом просто нравилось проводить время вместе.

– Расскажи про своего парня из Сан-Диего.

Дамиан втирал мне в ступни самодельный скраб – смесь песка с кокосовым маслом.

– Про Ника?

– Не знаю, с кем ты там ужинала в тот вечер.

– Ты что, за мной шпионил?

– Угу.

– Маньяк! – усмехнулась я. – Что касается Ника… Он неплохой парень. Я ходила с ним на свидания четыре месяца. Мы так и не перешли на другой уровень. Мы никогда не были парой.

Наверное, мне следовало испытывать вину перед Ником, однако моя к нему симпатия не шла ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас.

– А мы с тобой – кто? – уточнил Дамиан.

Он закрутил банку с кокосовым маслом и помог мне подняться. Мы вошли в воду, и волны смыли песок с моих ступней, оставив их гладкими и шелковистыми.

– Работает, – прокомментировала я. – Этот твой островной спа-салон.

– Ты мне не ответила.

Я встала на его ступни своими, свежими и отдохнувшими, и сказала:

– Мы – вопрос, на который пока нет ответа, мы – укрытие, которое пока не найдено, мы – битва, которая еще не началась.

Я обхватила его за талию, и Дамиан так и поковылял по пляжу – удерживая меня на своих ногах. Мы остановились понаблюдать за тремя игуанами, которые нежились на освещенном выступе скалы.

– Это Блонди, Брюс Ли и Грязный Гарри, – объяснил Дамиан. – Ящерка поменьше – Брюс Ли. У Блонди – обрубок вместо хвоста, а Грязный Гарри – самый сердитый.

– Ты назвал игуану в мою честь?

– Не в твою, güerita. В честь Блондинчика из фильма «Хороший, плохой, злой».

– А-а. Да тут все твои кумиры собрались. Греются на солнышке.

– Караулят плохих парней.

Мы повернули обратно.