Читаем Бумажный лист полностью

Чья-то скупая абсурдность,

Продажные шкуры друзей,

Чья-то безумная глупость

И жадность голодных зверей….

01.05.15


***

В бетонной холодной коробке

Мы жизнь проживаем обидою,

Мечты оставляем на полке,

За непрочитанной книгою.

И сердце латать усталые,

Мы верим во что-то хорошее.

Как листья, недавно опалые,

Мы чувствуем что-то похожее…

И прячем сердца замершие

В угрюмо-усталые лица.

Не отпуская прошлое,

Стремимся с толпою слиться.


И так без конца и без края

Мы дней ведем пересчет.

Взлетая и снова сгорая,

Мы верим: «И это пройдет».


***

О, сколько раз

Судьба подножки нам давала,

И сколько раз

Из пепла возрождались мы.

Пока стук сердца борется с печалью,

Мы заметали след глухой войны.

Наша душа в заложницах у лени,

А мысли — лишь средоточенье зла.

И так идет из поколений,

Как острая и меткая стрела.

Освободиться нам от наших мыслей надо.

И сердцем и душой на мир смотреть,

Чтобы спокойным, кротким взглядом

Нам истину бессмертную узреть.

2010


Зиме


Знаешь, я полюбила зиму,

Ее холодные уста.

Да, я полюбила зиму,

Ее донельзя тонкий стан.

Она — как верная подруга,

Люблю ее нежнейший взгляд,

И колыбель, что воет вьюга,

Воспоминанием звеня.

Так странно, я полюбила зиму…

Ее отчаянье и пустоту,

Эту печальную картину,

Где рисовала я свою судьбу.

Ее чарующий покой

И, может быть, безгласное смиренье.

И хочется, как при святой,

Упасть мне на колени.



Холодная, циничная моя!

Ты в сердце поселила стужу.

И колет острие копья

Нашу незыблемую дружбу.

Жестока ты и лицемерна,

Зачем же душу ты пленишь!?

Ну, будь же хоть со мною откровенна!

Но ты, прекрасная, молчишь….

Зима 2010


***

Что происходит с тобой?

Помятые крылья повисли,

И каждой ночною порой

Тебя раздирают проклятые мысли.

Где же твой преданный конь,

Моя боевая подруга?

Неужто холодная боль –

Причина столь злого недуга?

Где ж твой сверкающей меч,

Пропитанный кровью врагов?

Ты сокрушала, как смерч,

Детей непокорных богов!

Теперь ты пустая кукла,

И выбор довольно прост:

Терпеть, коль постигла разлука,

Отвечать, коль задан вопрос.

2011


Новогоднее


И вроде бы все так же,

Река не изменила ход.

Да только взрослые, как дети,

Под елкой водят хоровод.

Они все ждут, забавные ребята.

Будто, когда часы пробьют,

В их жизни все перевернется кардинально,

И детские мечты их снова оживут.

И вот уже не дяди, тети,

А ребятьё съезжает с ледяной горы,

И в их глазах сияет счастье

Той позабытой уж поры.

Как здорово, что есть моменты,

Когда мы снова верим в чудеса,

Когда мир полон тайн и загадок,

Когда нам по колено небеса.

2011–2012


Утро


О, это чувство томительного счастья,

Что дарит мне незыблемый восход.

Как блеск брильянтов на запястье,

Искрится и играет небосвод.

И хочется дышать еще сильнее,

Еще сильнее хочется мне жить,

А солнце с небом все нежнее

Мне душу будут ворожить.

И новый день так полон тайн,

Так хочется в него скорей шагнуть.

Уже лучи достали до окраин,

Уже пора нам собираться в путь.

Весна 2013


Гром


Как я люблю раскаты грома,

Пронзающие вены в облаках;

Когда безумие и сила вновь у трона,

И все живое воплотится в прах.


Ах, эти беспощадные раскаты,

Моя душа полна огня;

То Зевса страшная расплата –

Когда в предсмертье корчится земля.


Колдун поет чарующую песню,

Шаман ударит в бубен грозовой.

И слезы льются брошенной невесты;

Бессилье превратится в бой!


Судима тишиной


Вечером, снимая куртку вместе с маской,

С собою начинаю диалог.

Ищу себе же оправдания напрасно,

Ну, да простит же меня Бог!

Ну, вот опять свои грехи стираю,

Как будто бы есть дело до меня.

Его частенько так я вспоминаю –

Прощения иль помощи прося.

Быть может, уж настало время?

Иль просто надоело нам терпеть?

Уставший Бог несет чужое бремя

И учит ни о чем не сожалеть.

Вот он, всех так пугающий момент:

Стою одна, судима тишиною,

И так робка, все не решаюсь дать ответ –

Кто виноват перед моей судьбою?

Уставший Бог молчит, смиренно ждет,

А я боюсь и пару слов сказать.

Надеюсь, он меня когда-нибудь поймет,

Ведь я не в силах от себя сбежать.

Снимая куртку вместе с маской,

Стою одна в звенящей тишине,

Ищу пустые оправдания напрасно,

И с Богом говорю наедине.

2013


***

Как страшно тяжело порой,

Когда нет сил подняться,

Когда уж жизнь не кажется игрой,

Когда за счастьем не угнаться.


И резкий скрежет стали по стеклу,

Что в сердце нам приносит мысли.

За что боролись, не пойму,

На скользких лужах вшивых истин.

А в моем доме тишина,

Лишь тиканье часов ласкает боль,

И смотрит исподлобья луна

На то, как плачут недовольные судьбой.

Зима 2012


***

Гром стучит по венам,

Дождь по мостовой,

Боль ползет по стенам,

Печаль над головой.


Сердцу не приказано –

На ниточке висит,

Любовью едкой связано,

Не в такт дождю стучит.


А ветер воет, брошенный,

За ребрами души.

Любовь — как плащ поношенный,

В объятьях тишины.


И вера очень хрупкая,

И счастье пополам,

Судьба — как девка глупая,

Доверилась мечтам.

Зима 2012


***

Я нежностью пишу стихи:

О жизни, о пути, о доле,

О бесконечности любви,

О нашей слабой — слабой воле.


Я о прощении пишу слезой,

Пишу о счастье тихой болью,

О ревности совсем слепой,

О радости, что вместе с солью.


Покой я отдала за стих,

Чтобы обычною строкой

Мне достучаться до других

И повести их в мир иной.


***

Умирает с надеждами счастье.

Есть ли выбор у нас на пути?

Ровно ль пульс стучит на запястье,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник)
Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник)

Твори Тараса Шевченка проникнуті тонким ліризмом і сумом, що підкреслює незгоди підневільного життя селян-кріпаків на пригніченій, але такій рідній Україні.У книгу увійшла поема «Гайдамаки» – перший український історичний роман у віршах, що розповідає про Коліївщину, народно-визвольне повстання козацтва проти гніту Речі Посполитої. Також читач ознайомиться з такими творами Шевченка як «Наймичка», «Музикант», «Близнюки» та «Художник».Произведения Тараса Шевченко проникнуты тонким лиризмом и печалью, отражающей невеселую подневольную жизнь крепостных крестьян на угнетенной, но такой родной и богатой славным прошлым Украине.В книгу вошла поэма «Гайдамаки» – первый украинский исторический роман в стихах, повествующий о Колиивщине, народно-освободительном восстании казачества против гнета Речи Посполитой. Также читатель сможет ознакомиться с такими сочинениями Шевченко, как «Наймичка», «Музыкант», «Близнецы» и «Художник».

Тарас Григорьевич Шевченко

Поэзия