Читаем Бумажный лист полностью

Далеко ли идти до мечты?


Вьются сети причудливой жизни,

Богу планы твои невдомек.

И в больничных палатах отчизны

Мы, как пчелы, копим медок.


И стекает проклятая влага

По хмельным недовольным губам.

Чтоб смириться, нужна нам отвага,

Чтоб любить — простить все врагам.

2011


Санкт-Петербург


В сырых дворах петровских улиц

Я слышу Блока грустный шепот,

Кадетов стройные шаги

И красных беспокойный топот.


Я слышу смех дворянства звонкий,

И стон детей в 17-м году,

И свист извозчика на Невском,

И снова стон в 42-м году.


Фашистов резкий лай надменный,

И на французском нежные беседы,

И плач Ахматовой по пленным,

И песнь народа в день победы.


В сырых дворах петровских улиц

Я слышу гордые шаги Петра:

Он сочинитель всех историй,

Он — дух холодного двора.

Осень 2013, Санкт-Петербург


***

Что голубю нектар цветов?

На что колибри зерна?

Лишь среди райских лепестков

Ложь так убога и позорна.


Среди горбатых кривых спин,

Натянутых кривых улыбок,

Убог покажется один –

Кто к прямоте и честности был близок.

Зима 2013


***

О, как же мне поверить Богу,

На волю милую не клеветать,

Когда в тяжёлую дорогу

С тяжелой ношей отправляет мать?


Как мне не усомниться в вере,

Когда холодная тоска

За мною закрывает двери

В мои любимые, родные берега?

Как мне не утонуть в обиде,

Когда моя нежнейшая любовь

Погрязнет в гадкой гниде,

Неся с собою ненависть и боль.


Как мне, Отец, молиться вечерами,

Когда мне в одинокое окно

Зима стучит холодными ветрами,

И на душе так непростительно темно.

2014


Алиса


Мысль бежит по щеке

Полоскою длинной, холодной.

Сквозь твороженный гул пустоты

Я взлетаю такою бесплотной.


Как же мал этот дом и кровать;

В плечи нежные впилась ограда,

Словно Alice в стране зазеркалья,

Лишь в углу догорает лампада.


Пальцы гнутся под тяжестью сна,

Засыпает голодное эго;

Кто же смотрит сквозь эти глаза,

Кто же внемлет неслышному эху.


А на улице корчится боль,

В окно все стучит одиночество,

И встречает двухсотый рассвет,

Повторяя свое же пророчество.



В подушку, как корни, врастают

Эти пряди коричневых грез

И, как звезды, на небе сияют,

Не принявшие жизни всерьез.

Декабрь 2013


***

За грех какой пишу я вечерами?

За что поэтом быть должна?

За что бессонными ночами

Так одинока и хмельна?


Мне видеть то, что и другим не снилось,

Как вся земля, со скрежетом крутясь,

Все уповает на чужую милость,

С утра до вечера над бисером трудясь.


Как зло не упускает шанса

И, под вуалью вечного добра,

Чеканит мерзко реверансы!

О как блестит колючая игла!


На что слепых мне видеть беды?

На что мне боль земли хранить?

Не будет у добра победы!

И зло не сможет победить!


***

Кто не был отвергнут толпой!

Кто так сыт, и румян, и доволен,

Кто идет проходною тропой,

Кто не знает, что значит «свободен».


Кто грязь собирает в мешки,

Дома на болоте возводит,

Кто в церкви проплатит грешки

За бордельных веселых уродин;


Тому счастье — незрячему свет,

И любовь, что копейка лоретке,

Вся жизнь — перевернутый бред,

В стенах уютнейшей клетки.


Кого дни не ломали ветрами,

Тому мед за горчицу сойдет.

Кого жизнь обливала дождями,

Тот по жизни смелее пройдет!


Распятие


Как много людей отвернулось,

Увидев мученье Христа, –

Лишь немногих — немногих коснулась

Тяжесть гнилого креста…


Людям счастья, веселья и пляски:

«На голгофе распят еретик!»

Слепые поведают сказки

Про святой неизмученный лик.


Толпа, надрываясь, кричала:

«Убить! Растоптать! Распять!»

Лишь Мария безмолвно стояла,

Так боясь любовь потерять.

Февраль 2014


***

В какой-то момент целый мир,

Целый мир стал таким посторонним.

Вся любовь превратилась в миф,

В душах счастье свое хороним.


Одиночества вкус не для слабых,

Не для слабых победный звон.

Будут бить исключительно правых

В тени постаревших икон.

Бог не добрый защитник, не папа,

Это мощная сила небес;

И не каждый, кто с горя плакал,

Знает, что значит крест.


От боли одышка ужасная,

Чувство гнева и чувство вины;

Будто жизнь вся моя напрасная,

Да не жизнь, а простые сны.


Где взять сил, чтоб подняться с колен?

Чтобы снова отправиться в путь,

И понять: я причина всех перемен,

Я и жизнь, и суть.

2013


***

Мне так шумно среди людей,

Грустно в компании близких.

Что по жизни быть может страшней

С одиночеством связи близкой?


Мне бы творить свой мир

Из света и глупых картинок.

В череде однотонных картин

С собой заводить поединок.

Мне б стихи на листьях писать,

Чтобы ветер разнес их по миру,

Мне б научиться страдать,

Не уповая на веру.


Как душно с закрытым окном!

Где в мой мир потаенная дверца?

Где мой истинный, отчий дом,

Где смогу, наконец, отогреться…

Август 2014


Быть поэтом


Могу ли я писать народу

От чистой совести и не кривя душой,

Когда великую свободу вместе с совестью

Не признают своей судьбой.


Могу ли честно говорить с родными

И, не юля, смотреть в глаза друзьям,

И быть собой с чужими, не рискуя,

Что меня опять пошлют к чертям.


Что значит быть поэтом?…

Своей ли волей я пишу стихи?

Что значит оставаться человеком и, неволей,

По жизни осуждать свои шаги.


Порок


Порок чужой ты осуждая,

Не позабудь взглянуть в себя.

До неприязни и до края

В чужом грехе узреть себя.


Защитница хмельного эго,

Страж святости твоей души;

Как неприятно видеть это,

Себя же святости лишив.


Чем тыкать пальцами в пороки,

Себе сперва лицо умой;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник)
Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник)

Твори Тараса Шевченка проникнуті тонким ліризмом і сумом, що підкреслює незгоди підневільного життя селян-кріпаків на пригніченій, але такій рідній Україні.У книгу увійшла поема «Гайдамаки» – перший український історичний роман у віршах, що розповідає про Коліївщину, народно-визвольне повстання козацтва проти гніту Речі Посполитої. Також читач ознайомиться з такими творами Шевченка як «Наймичка», «Музикант», «Близнюки» та «Художник».Произведения Тараса Шевченко проникнуты тонким лиризмом и печалью, отражающей невеселую подневольную жизнь крепостных крестьян на угнетенной, но такой родной и богатой славным прошлым Украине.В книгу вошла поэма «Гайдамаки» – первый украинский исторический роман в стихах, повествующий о Колиивщине, народно-освободительном восстании казачества против гнета Речи Посполитой. Также читатель сможет ознакомиться с такими сочинениями Шевченко, как «Наймичка», «Музыкант», «Близнецы» и «Художник».

Тарас Григорьевич Шевченко

Поэзия