Бумажный тигр (I. Материя)

Ни агонии, ни судорог. Бредбедл привалился к стене, как огромная безжизненная игрушка, мгновенно сделавшись из угрожающего и пугающего никчёмным и пустым, точно старая бочка или клочок обёрточной бумаги. Просто брошенный водолазный костюм, из которого исчезли движущие им злые силы. Старый хлам, не представляющий никакой опасности.

* * *

Братья Боссьер несколько секунд не решались к нему приблизиться, верно, инстинкты охотников взывали к осторожности. Они подступились к распростёртому гиганту лишь после того, как страшная лапа, едва не снёсшая им головы, окончательно разогнулась и сделалось видно, что когти даже не дрожат. Мёртв. Убрался прочь в кладовку Левиафана, оставив лишь никчёмную оболочку. Братья Боссьер издали грубый гортанный возглас, который, должно быть, в последний раз сотрясал воздух, когда их далёкие предки потрясали своими окровавленными копьями посреди устеленной мёртвыми римскими легионерами равнины под Адуатука[141]. Один из них презрительно пнул бронированный бок чудовища, другой, ворча, попытался высвободить свой гарпун из шлема. По древку стекала на пол густая дурно пахнущая жижа, которой чёртов скафандр, должно быть, был наполнен под завязку…

Ледбитер всплеснул руками.

— Превосходная работа! Вы уложили этого болвана наповал! Не могу сказать, чтоб сработано было очень изящно, но иногда решительность и напор окупают все недостатки! Честь вам и хвала, джентльмены! Честь и хвала!

— Не очень изящно? — Воган подняла на него взгляд, который когда-то горящий, а сейчас опасно тлеющий, — Не могу поверить, что слышу это! Может, вы желаете заявить претензии?

Ледбитер смутился, пальцы машинально выхватили клок из седой бороды.

— Ну что вы! Господа Боссьер превосходно выполнили свою работу. Превосходно! Я лишь имел в виду, что это был весьма… рискованный и неаккуратный способ, если вы понимаете, о чём я. Существуют науки, позволяющие добиться того же результата куда надёжнее и быстрее. И, пожалуй, элегантнее.

— Ах, вот как… Значит, вы сами справились бы лучше?

Ледбитер сдержанно кивнул. Судя по всему, успел вернуть себе достаточно душевной уверенности, чтобы выдержать взгляд Воган, не расплавившись при этом.

— О. Думаю, да. Без сомнения.

— Так отчего вы его не использовали? Отчего сидели белый как ваша борода, пока эти двое подвергали свою жизнь опасности? Ох, дайте угадаю! Не хотели мешать им стяжать лавры!

Ледбитер улыбнулся ей одной из самых ласковых и лукавых своих улыбок, от которых Лэйд ощущал желудочную колику.

— Ах, мисс Воган… Поверьте, в одной моей руке заключено достаточно силы, чтобы одним щелчком превратить этого разглагольствующего болвана в щепотку сажи. Или во что-нибудь ещё менее приятного свойства. Но я в первую очередь учёный, а не мясник, как… некоторые здесь присутствующие. Я собирался подвергнуть нашего гостя вдумчивому планомерному изучению и лишь потом…

— Чёрт. Замолчите, Ледбитер. Слушать вас тошно, — Воган сморщила нос, глядя на густую жижу, вытекающую из прорех в стальном костюме, — Господи, ну и зловоние! Эта жидкость, что из него течёт, это ведь не кровь, это… ил?

— Не ил, — спокойно заметил Лэйд, — Думаю, нет.

— А что тогда?

— Полагаю, разложившиеся остатки того бедняги-водолаза, что некогда носил этот костюм.

— Во имя Фокалора и Сабнока! — вырвалось у неё, — Вы что, думаете, он…

— Этот несчастный, скорее всего, работал на морском дне, как это обычно делают глубоководные водолазы. Укреплял дно гавани, поднимал обломки затонувших судов или что-то в этом роде. Скорее всего, он застрял. Возможно, оказался погребён под обломками. Или заблудился в вечной темноте, которая царит на морском дне. А может, чья-то рука перерезала трос, которым его опускают вниз, приговорив его, замурованного внутри своего стального гроба, к мучительной и долгой гибели. Он умер, сгнил и сделался питательным раствором для той сущности, что стала называть себя Бредбедлом…

Воган выругалась на неизвестном Лэйду языке. Ледбитера передёрнуло.

— Какая гадость! Прекратите, Лайвстоун, и без вас тошно! Впрочем, что с вас взять, вы, лавочники, удивительно толстокожий народ. Возитесь вечно со всякой тухлятиной, вот и… Мистер Гёрни! Вы выглядите нездоровым, нервное потрясение наверняка выбило вас из колеи — как и всех нас. Но я уверен, что вы не замедлите отблагодарить наших спасителей.

— Конечно, — мистер Гёрни похлопал себя по груди, пытаясь не то заново запустить своё обмякшее сердце, не то нащупать чековую книжку, — Безусловно. По сто фунтов каждому, не сходя с места, и по десять в месяц на протяжении года. Будь проклят тот, кто скажет, что Моллукский Орёл не знает, что такое благодарность!..

— Попридержите-ка пока ваш бумажник, — пробормотал Лэйд, не сводя глаз с распростёртого Бредбедла.

Даже мёртвое, чудовище выглядело внушительным и жутким. А ещё…