Бумажный тигр (I. Материя)

Лэйд ощутил изжогу, едкую, как соляная кислота. Ах ты ржавая консервная банка, в которую испражнился Левиафан… Наверняка считалка эта была выбрана им не без умысла и упоминание тигра не было случайным. Ухватил я тигра ногу, значит…

Сейчас лапа Бредбедла, отсчитав последние «ини, мини», уткнётся в Лэйда Лайвстоуна, и тогда…

Лапа двигалась хоть и плавно, но неспешно, Лэйду не составило труда мысленно опередить её на несколько ходов, предугадывая очерёдность. Навык, освоенный им ещё в детстве, требующий не великого ума, но лишь некоторого опыта.

Ини, мини, майни, му!..

Не он. Воган.

Она — следующее блюдо.

Изжога сделалась ледяной — словно он проглотил целиком шарик пломбира, только отдающий не мятой и марципанами, а гнилостным душком несвежей рыбы. Чем-то сродни тому, что плещется внутри Бредбедла.

Воган не станет биться за свою жизнь. Она не станет зажигать пальцами чёрных искр, не призовёт себе в помощь демонов — она и сама уже поняла, до чего жалки её силы в сравнении с силой самого Бредбедла. Скорее всего, она не проронит ни слова. Покорно примет смерть, даже не попытавшись спастись.

Бредбедл прав, человеческий рассудок слаб и несовершенен. Его основа, его ядро — крупица дикарского пламенеющего хаоса, обёрнутого в слои логики и здравого смысла. Но если логика будет твердить ему, что он проиграл, пламя потухнет, крупица пламени истает, превратившись в щепотку золы. У человека нет того, что есть у зверя — несокрушимого инстинкта самосохранения, заставляющего биться даже в тех условиях, когда сопротивление не только бесполезно, но и немыслимо. Она не тигр.

— Эй ты, чёртова жестянка!

— …так отпущу. Ини, мини… — лапа Бредбедла замерла в воздухе, — Ах, простите. Вы что-то сказали?

— Да. Я, Лэйд Лайвстоун, хочу бросить тебе вызов. Прямо сейчас.

ТИГР В КЛЕТКЕ. Глава 4

Единственным звуком, который Бредбедл издавал на протяжении нескольких секунд, был негромкий скрежет, напоминающий звук сминаемых в мясорубке костей. Возможно, в человеческом переложении это было бы удовлетворённое сопение или нечто сродни ему.

— Весьма неожиданно, мистер Лайвстоун. И благородно.

— Я — лавочник, — отозвался Лэйд, надеясь, что его голос не дрожит, — Благородства в нас не больше, чем жемчуга — в старой сапожной ваксе. Но ты сам заявил условия и я намереваюсь ими воспользоваться. Я хочу нанести удар. А если ты выдержишь, то будешь вправе вернуть его мне.

Бредбедл кашлянул.

— Вы в своём праве.

— Я и без того это помню, — грубо отозвался Лэйд, — Значит, я могу выбрать оружие на своё усмотрение?

— Безусловно. Любое оружие. Вы вольны выбрать всё, что вам заблагорассудится.

— Без исключений? — на всякий случай уточнил Лэйд.

— Только с одним. Честность.

— Что это значит? Не подумайте, что я незнаком с честностью, мне просто любопытно, что под этим словом может подразумевать тварь, которую Он вытащил со дна морского.

— Это значит, что каково бы ни было выбранное вами оружие, вы обязуетесь не прибегать к посторонней помощи, каков бы ни был итог. Только вы и я, мистер Лайвстоун.

Хорошо, подумал Лэйд. Он машинально растёр запястья, как обычно растирал их в лавке, готовясь переносить тяжёлые ящики с консервными банками или мешки сахарного песка. Эти условия мне подходят.

— Вы ведь не хотите сойтись со мной на кулаках?

— Не хочу, — согласился Лэйд, — Нет нужды. У меня на уме немного другое.

Соревноваться в силе с этой громадиной то же самое, что пытаться сдвинуть с места Новый Бангор, запрягшись в сбрую вместо лошади. Нет смысла уповать на ловкость — он видел, с какой скоростью она уничтожила братьев Боссьер и не тешил себя иллюзиями на этот счёт. Бредбедл может выглядеть неуклюжим, неловким, старым, но всё это лишь уловка, внутри он — совершенная боевая машина, более смертоносная, чем автоматон королевской морской пехоты. Он не стал бы боксировать с этой дьявольской штукой даже если бы оказался на тридцать лет моложе и на шестьдесят фунтов легче.

Что тогда? Серсо[150]? Хака[151]? Прыжки на скакалке?

Эта штука умнее, сильнее, выносливее и проворнее него, старого Чабба. Лэйд не сомневался, что в любом виде физических состязаний Бредбедл, несмотря на свои монструозные пропорции и вес, окажется на голову впереди, будь это хоть игра в прятки, хоть теннис.

Ему нужно что-то другое, что-то более тонкое, не зависящее от грубой силы…

Карточные игры? Уже лучше, Лэйд ощутил некоторую толику азарта. Старый Чабб не случайно входил в тройку лучших игроков «Глупой Утки» по криббеджу, кроме того, сносно играл в покер, вист и снэп. Соблазн был велик, но… Лэйд отчего-то был уверен, что стоит ему разложить на чёртовом круглом столе карточную колоду, как удача мгновенно покинет его, оставив с ворохом бесполезных карт в руке. Кроме того, стальной ублюдок наверняка не случайно напомнил о честности. Лэйд избегал грубых трюков, но некоторые невинные уловки, принятые среди игроков в Хукахука наверняка могли быть восприняты беспристрастным наблюдателем как нарушение правил и, пожалуй, откровенное шулерство…