Бумажный тигр (I. - "Материя")

- Вас зовут Арльз Эбстер Ледбитер. Сейчас это кажется забавным, но сорок лет своей жизни вы пробыли англиканским священником в Фарнхэме. Даже, кажется, успели побывать епископом Винчестера? Но, видно, изучение Святого Писания оставляло вашему беспокойному воображению слишком много свободного времени. С чего вы начали, Арльз? Невинные астрологические прогнозы? Спиритизм? Гадание на доске? Прочие шалости? В какой момент ваша христианская душа начала испытывать непонятное томление, которое вы не могли утолить прописными библейскими истинами и древними притчами? Впрочем, можете не отвечать, мы, лавочники, толстокожий народ, ни черта не смыслим в тонких материях… Вы испытывали духовный голод, не так ли? Вы были одержимы жаждой познания нового, даже если это новое лежит за пределами того пространства, которое освещено религией. И в какой-то момент заметили, что голод этот вполне можно унять оккультизмом. Поначалу, полагаю, это было что-то поверхностное, из любопытства – астрология, психургия, толкование сновидений… Вы перепробовали полдюжины масонских лож, но не обрели в их лоне утешения. Вам было мало тех знаний, что они могли дать, вам требовалось большее – куда большее. Снедаемый тоской по знаниям, вы отправились в Индию, где постигали сложные сакральные практики Востока, и именно там вам улыбнулась удача. Вы сблизились с Еленой Блаватской, а через нее – и с полковником Олкоттом, основателем почтенного Теософского Общества, охотно привечающего под своей крышей мистиков, философов, оккультистов, алхимиков, астрологов, нумерологов и любой другой сброд, искавший духовного знания и не удовлетворенного лаконичной христианской доктриной. О, вы всегда ощущали себя самым естественным образом в высшем свете. Вам не составило труда втереться к ним в доверие, сделаться членом Общества, а в скором времени и занять пост его секретаря. Неплохой карьерный взлет для фарнхэмского священника! Вернувшись в Англию, вы принялись постигать мудрость веков с удвоенным аппетитом, черпая вдохновение в трудах древних спиритов, каббалистов, тарологов и розенкрейцеров. И наверняка бы преисполнились мудростью до кончика своей роскошной бороды, кабы не досадный случай.

Голубые глаза Ледбитера опасным образом потемнели.

Осторожно, напомнил себе Лэйд. Не перегни палку, Чабб, старик.

Ледбитер – никчемный шарлатан, подвизавшийся в хороших гостиных Редруфа при помощи пары-другой оккультных фокусов, а еще – изрядного запаса старомодного галантного шарма, но это не значит, что он совсем уж беспомощен. Левиафан вложил в эту оболочку некоторую толику сил, которая может представлять собой опасность. Лет восемь назад он превратил трех разъяренных шугских обезьян в свинцовые статуи при помощи вороньего пера, старой бечевки, куска гальки и медных запонок, напомнил себе Лэйд. Иди знай, на что он может быть способен, если разозлить его как следует…

- Почему вас вышвырнули из Теософского Общества, Ледбитер? – Лэйд непринужденно заложил руки за спину, - Признаться, я слышал две версии, но не могу поручиться ни за одну из них. Согласно первой, вы так привыкли распоряжаться казной полковника Олкотта, потакая своим маленьким капризам, что в скором времени потеряли осторожность и были пойманы с поличным аудиторской комиссией. По другой… Что ж, по другой причиной стало коллективное обращение почтенных теософов к руководству – некоторые уроки, которые вы давали их детям, показались им несколько предосудительными и такими, что лежат вне плоскости оккультных наук. Особенно это, кажется, касалось юных мальчиков…

- Мистер Лайвстоун, - процедил Ледбитер, - Вы можете упражнять свою фантазию, обсчитывая покупателей в своей дрянной лавчонке, заскорузлой от жира, но я попросил бы вас избавить меня от подобных обвинений!

Приподнявшись над столом, он сделался высоким, как башня Тауэра, кроме того, его опасно потемневшие глаза своим цветом все больше напоминали грозовое небо. Лэйд сделал успокаивающий жест рукой.