Бумажный Тигр (III. Власть)

— Как? Доложили о нём в Канцелярию?

Лэйд поморщился.

— У меня с крысиными господами не очень-то тёплые отношения по многим причинам. Нет, сделал всё собственноручно.

Глаза мисс ван Хольц, сухие, но сильно покрасневшие, округлились.

— Убили? Застрелили?

— Господи, нет! Ещё не хватало, чтобы Лэйд Лайвстоун занимался такими вещами! Я лишь немного подправил один ритуал, который он проводил. Совсем немного, но в достаточной степени, чтобы Карнифакс, Кровоточащий Лорд, счёл его не только нарушением устоявшихся в его культе приличий, но и оскорблением своей натуры. Он завязал все кости в теле Магистра Абигора узлом, набил его желудок негашенной известью, оскопил, четвертовал, а из кожи с его спины сделал пару удобных мокасин, которые теперь со всем почтением носит кто-то из его паствы.

— Это… отвратительно.

— И вы вполне могли наткнутся на кого-то в таком роде, — заметил Лэйд, — Впрочем, не обязательно быть психопатом-карнифакийцем, чтобы накликать беду. В наш век добросовестные дураки причиняют не меньше бед, чем злокозненные злодеи. Про Сухоноса вы, конечно, тоже не слышали?

— Нет.

— Приятный господин, симпатичный и молодой, вам бы понравился. Добросовестный школяр, он штудировал кроссарианскую науку с младых лет, но, увы, не добился в этом деле большого успеха. Кроссарианство — это ведь не геометрия, здесь нельзя вызубрить наизусть пару формул, чтобы добиться успеха. Кроссарианство — это форма общения с нематериальным, а оно по своему устройству непостоянно, хаотично устроено и совершенно, совершенно непредсказуемо. Все эти ритуалы — скорее форма концентрации и направления энергии, чем незыблемые стратагеммы. Впрочем, я отвлекаюсь, вам такие материи, конечно, неинтересны. Сухонос в самом деле кое-чего умел, но ему отчаянно не хватало практики и понимания сути тех процессов, которые он вызывал к жизни. Вообразите себе, однажды он попытался исцелить джентльмена от саркомы[178], которой тот страдал, но то ли что-то перепутал в ритуале, то ли заручился не теми силами, которыми следовало… Я видел дело его рук — двухсотфунтовую[179] саркому, внутри которой существовал крошечный, размером с мышь, человек. Поверите ли, с тех пор, как я это увидел, я утратил аппетит ко многим блюдам шотландской кухни и совершенно не выношу хаггис[180]. Смею вас успокоить, мистер Сухонос до сих пор жив и практикует где-то в Редруфе, надеюсь, ему сопутствует удача. Не можем же мы судить человека из-за одной, пусть и трагической, ошибки? В конце концов, ошибаются даже адмиралы и королевские хирурги! Или вот, например, случай с Профессором Абраксасом, которого мы, его приятели по цеху, прозвали Шляпником. Впрочем, едва ли вам известно любое из этих имён, он прекратил практику ещё двадцать лет назад.

— Не известно, — тихо произнесла она, — Нет, едва ли.

— Между прочим, человек большого искусства и колоссального опыта, стоивший сотню прочих самозваных магистров, никчёмных шаманов и магов-аматоров. Но в какой-то момент он сделался слишком самоуверен, а наша работа этого не прощает. Профессор Шляпник допустил ошибку, которая в итоге обернулась трагедией и погубила людей, которые ему доверились. Семью Биркамов из Редруфа — обоих супругов и двух их дочерей, не считая прислуги и домочадцев. Уцелел только мальчишка, но и его будущее незавидно. Так что вам ещё повезло, мисс ван Хольц. Вы, по крайней мере, ещё живы. И если доверитесь мне, я приложу все усилия, чтобы вы сохранили этот дар как можно дольше.

Но плечи мисс ван Хольц безвольно поникли.

— Что вы хотите знать?

* * *

Лэйд всегда вёл строгий учёт времени, полагая его таким же товаром, как и тот, что содержался в ящиках, банках и пакетах. Даже ещё более капризным, требующим надлежащего учёта. Можно получить деньги даже за чёрствый хлеб или прелую муку, но за просроченное время никто не даст и фартинга.

Он потратил достаточно много времени на вступление, приведя мисс ван Хольц в то душевное состояние, в котором она настроена была отвечать на его вопросы. И теперь не собирался терять даром ни секунды, тем более, что мысленно давно составил список этих вопросов.

— Вещи мистера Олдриджа, которые остались после его смерти. Вам известна их судьба?

— Нет. Или вы думаете, что мне на правах главной машинистки позволили присутствовать при вскрытии сейфа?

Превосходно, подумал Лэйд. Первый же выпад ушёл в пустоту.

Он хотел было по привычке подняться и пару раз пройтись по кабинету — мерные шаги всегда уравновешивали дребезжащие вразнобой мысли, но вовремя спохватился. В такой тесноте о подобных манёврах следовало забыть.

— Почему вы спрятали брошь? На том собрании у Крамби, едва только услышали, что я назвал себя демонологом.

— Я испугалась.

— Чего?

— Испугалась вас, — раздельно и чётко произнесла мисс ван Хольц, — Подумала, раз вы демонолог, наверняка, увидев на мне кроссарианскую брошь, решите, что я заодно с… с демоном. Или имею с ним что-то общее.

— Но вы не имеете?