Бумажный Тигр (III. Власть)

В голосе Лейтона даже самое чуткое ухо не уловило бы насмешливых интонаций. Возможно, он в самом деле хотел помочь, а вовсе не наслаждался его беспомощностью, но Лэйду вдруг отчаянно захотелось сграбастать его за мосластую шею, притянуть к себе и отвесить пару жёстких оплеух, таких же, какими он прежде награждал ни в чём не повинные предметы интерьера. Совершенно бессмысленное действие, но, может, оно позволит ему хотя бы выпустить пар…

— Да, — тяжело произнёс он, поворачиваясь к Лейтону всем корпусом, — Один вопрос, мистер Лейтон.

— Да?

— Что вы здесь делаете?

— Простите?

— Что вы здесь делаете? — отчётливо и громко повторил Лэйд, делая шаг по направлению к нему, — Ищете компанию? Пытаетесь утолить своё извечное любопытство, наблюдая за ходом расследования? А может, желаете выяснить, как близко мне удалось подобраться к правде?

* * *

Лейтон вздрогнул. Высокий, по меньшей мере шесть футов шесть дюймов[202], он совершенно не походил на ту породу людей, которая обитала в Миддлдэке и, надо думать, оказавшись на Хейвуд-стрит, выглядел бы как башня королевы Виктории[203] в окружении бамбуковых полинезийских хижин. Но сейчас вдруг он заколыхался, точно тростинка на ветру, и сделалось видно, что настоящей крепости в нём нет. А есть страх — старательно скрываемый, но находящий тысячи крохотных пор и отверстий в его бледном от напряжения лице, истекающий оттуда вместе с бесцветным потом.

— Какой вы… мнительный, — пробормотал он, силясь улыбнуться, — Знаете, многие утверждают, что со мной непросто работать. Да вы и сами были тому свидетелем. И знаете, что? Да, я могу быть неприятным человеком. Тысячу раз сам готов признать это. Но только лишь потому, что к этому вынуждает мой род занятий. Могу быть въедливым, подозрительным, неприятно саркастичным и неудобно прямым. В конце концов, именно за это мне и платят жалование. Но здесь вы перегнули палку. Если я и позволил себе навестить вас во время работы, то только лишь потому, чтобы доставить вам небольшое удовольствие.

— Удовольствие? Мне? О чём вы?

— Вы так долго работаете без перерыва и, должно быть, совсем измождены. Кроме того, уверен, вас снедает отчаянный голод. Нельзя так отчаянно нагружать себя на пустой желудок, организму нужны силы для работы. Так что я по праву интенданта взял на себя смелость в меру сил организовать для вас некоторое снабждение…

В длинных руках Лейтона, которые он держал за спиной, оказался пакет, от одного хруста которого сердце Лэйда, кажется, сделало пару-другую лишних ударов. Его взгляд, кажется, проник сквозь плотную вощёную бумагу, мгновенно установив содержимое — по едва угадываемым формам, по звукам, доносящимся из него, а может, и по запаху тоже, тонкому, едва угадываемому, но…

— Извините, что не могу предложить вам ничего из деликатесов, — Лейтон смущённо улыбнулся, разворачивая пакет, — Как вы знаете, у нас некоторые трудности со снабжением. Так что, говорится, Quod dii dant fero[204]! Надеюсь, эта малость немного скрасит вашу работу.

Бумажный свёрток не таил в себе ничего необычного, напротив, каждый из помещающихся в нём предметом был весьма банален по своей природе. Более того, привычен и знаком Лэйду до мелочей. И всё же он не мог оторвать глаз от этого процесса, ощущая себя зрителем, заворожённо наблюдающим за тем, как фокусник достаёт из цилиндра всё новые и новые удивительные вещи — разноцветные ленты, букеты цветов, живых кроликов…

Не откупоренная бутылка вина с замусоленной, но ещё целой этикеткой. Хрустящий румяный бисквит, немного лежалый, но вполне аппетитный, покрытый поджаристой корочкой с одной стороны. Плоская металлическая банка, напоминающая хитро устроенную мину и немного блестящая от масла — консервированные маслины. Последним Лейтон, торжествуя, достал яблоко — большое румяное сочное яблоко и, смахнув с него пыль рукавом пиджака, водрузил поверх прочего.

Не очень обильная трапеза. Лэйд обыкновенно прихватывал с собой больше, отправлясь на обычную прогулку, но сейчас…

Он ощутил, как желудок, пробудившись ото сна, ёрзает на своём месте, посылая своему хозяину скрипучие, исполненные затаённого недовольства, звуки. Он слишком хорошо знал эти сигналы, как знал и их природу.

Когда он ел в последний раз? На торжественном ужине, устроенном Крамби, много часов тому назад. Часов — или дней? Лэйд ощутил в ногах предательский гул. Он обошёл чёртово здание полдюжины раз, пересчитав бесчисленное множество ступенек, он разгромил целую прорву кабинетов и даже в те минуты, когда позволял своему телу отдохнуть, изнурял себя тяжёлыми мыслями, а мыслительная деятельность, как говорят врачи, тоже потребляет до черта калорий…

— Очень… любезно с вашей стороны, мистер Лейтон, — пробормотал Лэйд, с неудовольствием ощущая, как его взгляд влюблённой мухой ползает по банке с маслинами, будучи не в силах от неё оторваться, — Я… Кхм. Очень вам признателен.