Бумажный Тигр (III. Власть)

— Нет, конечно! Мистер Олдридж был джентльменом старой закалки, он ни за что не потерпел бы у себя на борту такие вещи. У него были старомодные представления о коммерции, у нашего мистера Олдриджа, может, потому многие вроде Крамби и считали его старой развалиной, затрудняющей ход прочим. Но как по мне, он был великим, великим человеком и я не побоюсь признаться в этом…

— Заткнитесь, — бросил ему Лэйд, — Речь не о нём. Значит, Кольридж тратил деньги компании, закупая по завышенным ценам всякую дрянь?

— У него было много методов. Но все они, вместе взятые, не принесли бы ему больше сырной корки, если бы оперативный совет не закрывал на глаза на его… шалости.

— И вы в том числе.

Щека Лейтона дёрнулась, с неё посыпались катышки пудры. Некоторые люди потеют в моменты сильнейшего нервного напряжения, Лейтон же, кажется, наоборот стремительно высыхал.

— Не смейте обвинять меня, — пробормотал он, — Я всего лишь начальник кадровой службы.

— Но вы знали, — холодно произнёс Лэйд, — И, надо думать, покрывали эти шалости не потому, что имели надежду привести порочную душу мистера Кольриджа к покаянию. Были и более… материальные причины, верно?

Лейтон успел побороть первый страх, самый неприятный, цапающий за горло и сжимающий его мёртвой хваткой, оттого держался немногим свободнее, хоть и не с привычной ему элегантной развязностью.

— Он платил нам. Всем в оперативном совете. Некоторым за помощь и содействие, другим — за то, что те вовремя отвлекались или не замечали каких-нибудь мелких неточностей в отчётах. Так всегда обстоит дело в больших компаниях, мистер Лайвстоун. Иначе никакое дело не делается.

Следовало догадаться, подумал Лэйд. Круговая порука. Вот, что держало экипаж проклятого корабля крепче, чем те верёвки, которыми моряки Одиссея привязывали себя к такелажу. Не чувство общности, не преданность общему делу, не верность своей компании…

— Что случилось дальше? — сухо спросил он, — В какой-то момент мистер Кольридж сделался жаден? Немного более жаден, чем принято среди хороших приятелей? И кто-то из вас решил, что будет неплохо натравить на него демона?

— Мистер…

— Или всё обстояло напротив? Кольридж в какой-то момент устал от всего и вознамерился раскрыться мистеру Олдриджу. И тогда вы все, сговорившись…

Глаза Лейтона расширились.

— Дорогой мой мистер Лайвстоун… Я пришёл к вам как к другу. Как к союзнику в эту тяжёлую для всех нас минуту, а вы…

— Вы пришли ко мне как заговорщик, — ледяным тоном проговорил Лэйд, не спуская с него взгляда, — И принесли взятку, чтобы задобрить меня. И заодно узнать, что мне известно и на чьей стороне я нахожусь.

Лейтон переменился в лице и порывисто схватил его за предплечье. Силы в его тонких пальцах было больше, чем ожидал Лэйд. Достаточно, чтобы причинить боль сдавленной руке. С другой стороны… Лэйд осклабился. Может, он и немолод, но ещё недостаточно стар, чтобы хрустеть в пальцах, подобно бисквиту.

— Отпустите руку, — негромко произнёс он, — Иначе, клянусь, сворочу вам челюсть.

Лейтон поспешно выпустил его руку.

— Простите.

— Сколько вы получали?

Лейтон заколебался было, но пристальный взгляд Лэйда прибил его к спинке стула, точно мотылька.

— От Кольриджа? Два… иногда три фунта в неделю.

— Немного, — пробормотал Лэйд, — Не мелочь, но и на солидную сумму не тянет. Едва ли кто-то станет заводить дружбу с демоном ради двух-трёх фунтов в неделю. Стойте… Вы сказали «От Кольриджа»? Значит… Значит, были и другие? Кто?

* * *

Лэйд резко направил фонарик ему в лицо, отчего Лейтон по-кошачьи зашипел. В резком гальваническом свете его черты уже не выглядели так элегантно, как при свете газовых рожков, напротив, в них обнажились детали, которые не в силах был скрыть слой пудры, детали, неумолимо свидетельствующие о прожитых годах. Уши мистера Лейтона выглядели полупрозрачными, поднятыми несколько выше, чем обычно у людей, мягкими на ощупь. Под подбородком виднелись волосы, отросшие не изящной щетиной, как у джентльменов, не брившихся пару дней, а неаккуратно, пучками. Глаза казались желтоватыми, как у переболевшего желтухой, а их зрачки от яркого света сузились настолько, что превратились в крохотные точки.

— Дьявол! Уберите свет!

— Кольридж был не единственным, кто подкидывал вам пару монет в придачу к жалованию, ведь так? Другие тоже делали это. Не увиливайте, чёрт возьми! Мне плевать на ваши делишки, как плевать на них мёртвому Олдриджу! На ваши клятвы верности, преданность общему духу и всю ту прочую дрянь, о которой вы разглагольствуете перед служащими во время торжественных ужинов! Я хочу знать, как ваши мелкие грешки пробудили демона и я добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило!

Лейтон опустил голову, моргая, чтобы восстановить зрение.