Бумажный зверинец

– Ган бэй, ган бэй, – сказали они и выпили залпом чашки с виски и медовухой из сорго.

– Научи меня как-нибудь петь «Поминки по Финнегану». С тех пор, как я услышал, как вы вдвоем поете эту песню, я никак не могу ее забыть.

– Сначала закончи свою историю! – сказала Лили.

– Хорошо! Но должен предупредить: я рассказывал эту историю уже не единожды, и всякий раз она заканчивалась иначе. Я даже не знаю, как она заканчивается на самом деле.

* * *

Как долго продолжалась битва? Сражались ли в ней против изменника Цао Цао или вероломного Сунь Цюаня? Гуань Юй не мог вспомнить.

Он помнил только, как сказал Чжан Фэю оставить его и вернуться к Лю Бэю.

– Я командовал людьми, и из-за моей беспечности они все погибли. Я не могу вернуться в Чжэн Ду, где жены и отцы этих людей спросят меня, почему я жив, а их мужья и сыновья нет. Брат, пробейся на волю и отомсти за меня.

Чжан Фэй остановил лошадь и издал долгий крик. Пораженные этим полным горечи и печали криком десять тысяч солдат вокруг них затряслись от страха и отпрянули назад на три шага.

– До свидания, брат! – Чжан Фэй пришпорил своего коня, правя на запад, а солдаты разбегались в стороны, толкая друг друга, чтобы не попасть под его копье или под копыта его коня.

– Вперед, вперед! – вне себя от злости орал Цао Цао. – Солдат, захвативший Гуань Юя, станет князем.

Красный Заяц запнулся. Он потерял слишком много крови. Гуань Юй ловко спрыгнул со спины боевого коня, когда тот рухнул на землю.

– Прости, старый друг. Хотел бы я защитить тебя. – Кровь и пот капали с его бороды, а слезы проложили глубокие каналы через засохшую кровь и грязь на его лице.

Он бросил свой меч и сложил руки назад, смотря на мир, как ученый и поэт, который готов прочитать вирши из Книги поэзии перед лицом Императора и его двора. Он бестрепетно смотрел на приближающихся солдат.

* * *

– Они отрезали его голову на восходе следующего дня, – сказал Логан.

– Ой, – сказала Лили. Она не ожидала такого конца.

Все трое сидели в тишине, пока дым от пищи, что готовил А-Янь на кухне, не начал подниматься в ясное небо. Стук лопатки по казану звучал для Лили как удары меча по щиту.

– Тебе не интересно, что было дальше? – спросил Логан.

– Что ты имеешь в виду? – сказали Джек и Лили одновременно.

* * *

– Что ты имеешь в виду? – закричал Цао Цао и резво вскочил, перевернув письменный стол. Камень для перемешивания чернил улетел в одну сторону, а кисти – в другую. – Что значит ты не можешь его найти?

– Господин Цао Цао, я говорю лишь то, что видел собственными глазами. Секунду назад его голова катилась по земле, а в следующее мгновение ни тела, ни головы нигде не было. Он… он растворился в воздухе.

– Ты меня за дурака держишь? Пойдем! – Цао Цао жестами подозвал охранников. – Свяжите его и казните. Мы вывесим его голову у моего шатра, так как сам он потерял голову Гуань Юя.

* * *

– Конечно же, он не умер, – сказал седой ветеран розовощеким молодым рекрутам. – Я был там, когда схватили господина Гуань Юя. Посреди стотысячного войска армии Вэя он сражался так, как будто они были нечем иным, как ошметками пыли. Думаешь, такой человек лег бы под топор палача?

– Конечно же, он не умер, – сказал Лю Бэй Чжан Фэю. Они были одеты в белые доспехи траура и собрали армию из всех способных держать оружие мужчин царства Шу ради мести. – Наш брат не может умереть, не исполнив клятвы, данной в Персиковом саду.

– Конечно же, он не умер, – сказал Сунь Цюань, лежа на смертном одре. – Гуань Юй не боится смерти, и я сожалею лишь о том, что там, куда я ухожу, не будет его компании. Я надеялся, что однажды мы станем друзьями.

– Конечно же, он не умер, – сказал Цао Цао Лю Чаню, сыну Лю Бэя, отдавая приказ сломать печать царства Шу после того, как он наконец объединил все Три царства. – Я никогда не был хорошего мнения о твоем отце или о тебе, но если Гуань Юй готов был служить твоему отцу, должно быть, он видел что-то, недоступное мне. Так как господин Гуань Юй, скорее всего, присматривает за тобой, я хочу показать ему, что мне тоже не чужда добродетель. Я не причиню тебе вреда, а в моем доме к тебе будут относиться как к почетному гостю.

– Конечно же, он не умер, – сказала мать своему ребенку. – Господин Гуань Юй был лучшим человеком во всей истории Срединного царства. Если бы у тебя была сотая часть его силы и храбрости, я бы никогда не боялась ни воров, ни разбойников.

– Давайте вознесем молитвы господину Гуань Юю, – сказал ученый муж своим ученикам. – Он был поэтом и воином, и каждый день его жизни был проверкой его чести.

– Давайте вознесем молитвы господину Гуань Юю, – сказал Император, посвятив богу войны Дворец. – Пусть он дарует нам победу над варварами.

– Давайте вознесем молитвы господину Гуань Юю, – сказал игрок с черными камнями. – Все мы, игроки в вэйци, хотели бы сыграть против него. Если мы хорошо сегодня сыграем, возможно, он придет и даст нам уроки.