Бумажный зверинец

Музыканты духового оркестра, чьи животы были наполнены сладкими и липкими рисовыми булочками с соевой пастой и остро-пряными пельменями, с удовольствием взялись за поставленную задачу. Они не играли с таким воодушевлением даже в День независимости.

Все слухи о праздновании китайского Нового года оказались правдивыми. Карманы детей были набиты сладостями и звенели от монет, а мужчины и женщины смеялись и наслаждались тем пиром, который закатили для них приезжие. Они должны были кричать, чтобы услышать друг друга среди непрекращающихся хлопков петард и взрывных звуков духового оркестра.

Джек нашел Эльзу среди других женщин в огороде. Здесь был разожжен огромный костер, чтобы всем гостям было тепло, пока они общались и ели.

– Я очень удивлен, – сказал Джек. – Могу поклясться, что ты взяла третью порцию пельменей. Я думал, что ты никогда не притронешься к китайской еде.

– Таддеус Сивер, – строго сказала Эльза. – Не знаю, откуда у тебя берутся столь странные мысли. Вести себя, как ты предлагаешь, совершенно не по-христиански, когда твои соседи раскрывают перед тобой свои дома и приглашают тебя преломить с ними хлеб и разделить трапезу. Если бы я не знала, что к чему, я бы решила, что язычник здесь ты.

– Да, узнаю свою жену, – сказал Джек. – А не пришло ли время звать меня Джеком, раз уж все остальные так делают?

– Я подумаю об этом позже, после того, как попробую вот этот сладкий имбирь, – сказала Эльза. Она смеялась, и Джек вдруг понял, насколько ему не хватало этого смеха с тех пор, как они переехали в Айдахо-Сити. – Ты знал, что первого мальчика, который мне понравился, звали Джек?

Остальные женщины рассмеялись, и Джек захохотал вместе с ними.

* * *

Внезапно духовой оркестр закончил играть. Один за другим все прекращали говорить и поворачивались к двери дома. В дверях стоял шериф Гаскинс, выглядевший смущенно и немного пристыженно.

– Извините, друзья, – сказал он. – Это была не моя идея.

Он увидел А-Яня в углу и подозвал его:

– Не думай, что я не узнаю тебя в следующий раз, когда приду за налогами.

– Оставим это на потом, шериф. Сегодня день веселья и пиршества.

– С этим придется подождать. Я здесь по официальному делу.

Логан зашел в комнату, и толпа перед ним расступилась. Он стоял лицом к лицу с шерифом, и тут другой человек на секунду выглянул из-за спины шерифа и так же быстро скрылся обратно.

– Оби обвинил тебя в убийстве, – сказал шериф. – Я пришел арестовать тебя.

* * *

Родившийся в городе Мок-Тертл штата Пенсильвания Эмметт Хэйуорт даже предположить не мог, что он станет судьей на территории среди Скалистых гор.

Эмметт был крупным мужчиной, как и его отец, банкир, вышедший на пенсию в Филадельфии, чтобы провести остаток дней в тихом городке. Когда ему еще не исполнилось двадцати, величайшим достижением Эмметта была победа – три года подряд – на всеокружном конкурсе по поеданию пирогов. Люди предполагали, что из Эмметта ничего не выйдет, так как у него было достаточно денег, чтобы не работать, и недостаточно денег, чтобы кому-либо навредить. Он всем нравился, так как постоянно был готов оплатить вашу выпивку, если вы обращались к нему «сэр».

А затем началась Война, и тогда все считали, что Юг рухнет как карточный домик, не пройдет и трех месяцев. Эмметт же подумал: «А почему бы и нет?! Это, скорее всего, мой последний шанс увидеть Новый Орлеан». На деньги своего отца он собрал полк и за одну ночь стал полковником Эмметтом Хэйуортом армии Федерации.

Он стал на редкость хорошим солдатом, заметно похудел, находясь постоянно в седле и постоянно же недоедая, но никогда не терял бодрости духа. Удивительно, но его полку удалось избежать всех мясорубок, которые назывались в газетных заголовках «значительными сражениями», и он потерял меньше людей, чем другие полки. Люди были благодарны Эмметту за его удачу. «Ах, если б я был женщиной, не мужиком, – пели они, – за полковника Хэйуорта я б вышел замуж. Рука его тверда, и веселы слова. Взять Новый Орлеан – наша судьба». Эмметт слышал эту песню и посмеивался.

Они наконец добрались до Нового Орлеана, но к тому времени тот перестал быть городом веселья и забав. Война закончилас, и Эмметт вышел из нее без пулевых ранений и медалей.

– Это не так уж и плохо, – говорил он сам себе. – Так тоже вполне хорошо можно жить.

Но затем он получил извещение, что президент Линкольн хочет встретиться с ним в столице.

Эмметт плохо запомнил эту встречу. Помнил только, что Линкольн оказался гораздо выше, чем он себе представлял. Они пожали друг другу руки, и Линкольн начал рассказывать о ситуации на территории Айдахо.

– Беженцы-конфедераты из Миссури подминают под себя шахты и рудники Айдахо. Мне нужны там такие люди, как вы, – солдаты, доказавшие свою храбрость, честность и преданность общему делу.

Эмметт смог предположить только, что его с кем-то перепутали.