Бумажный зверинец

– Хай, – она наконец останавливается у моего стола, нетерпеливо сжав губы. – Хока но окиакусан га имасу йо, нани во чуумон симасу ка? – Она довольно неплохо говорит по-японски, произношение, возможно, лучше моего, хотя она и не использует почтительное обращение. В японской половине Срединного города американцы – всё еще редкость, но всё сейчас меняется, сейчас – в тридцать шестой год эпохи Сёва (она, будучи американкой, считает этот год 1961-м).

– Большую чашку лапши тонкотцу, – я говорю в основном на английском языке. Затем я понимаю, как громко и грубо звучит мой голос. Старые горнорабочие вроде меня всегда забывают, что не все такие же глухие, как они.

– Пожалуйста, – добавляю я шепотом.

Ее глаза округлились, когда она наконец меня узнала. Я подстригся и надел чистую рубашку. А ведь выглядел совсем не так, когда заявлялся сюда последние несколько раз. Больше десяти лет я практически не следил за своим внешним видом. Впрочем, в этом не было необходимости. Практически все свое время я провожу дома в абсолютном одиночестве. Однако от одного ее вида у меня учащалось сердцебиение и возникало чувство, которое я не испытывал уже много лет. Поэтому я решил попытаться.

– Всегда одно и то же, – говорит она и улыбается.

Я люблю слушать ее английский. Звучит как ее естественный голос, не такой писклявый.

– Тебе ведь на самом деле не нравится лапша, – говорит она, принеся мой заказ. И это совсем не звучит вопросом.

Я смеюсь, но не пытаюсь возразить. Лапша в этом заведении попросту ужасна. Если бы владелец был хорошим предпринимателем, он никогда не оставил бы Японию, чтобы открыть магазин здесь, в Срединном городе. Туристы останавливаются на обед на своем пути по Транстихоокеанскому туннелю, потому что не знают других мест. А я прихожу сюда, чтобы только видеть ее.

– Ты не японец.

– Нет, – отвечаю я. – Я с Формозы. Зови меня Чарли. Раньше, когда я координировал работу американской рабочей бригады во время строительства Срединного города, они звали меня Чарли, потому что не могли правильно произнести мое имя: Хок-Кьень. И мне понравилось, как оно звучит, поэтому я решил: ну Чарли так Чарли.

– Хорошо, Чарли. Я Бетти. – Она поворачивается, чтобы уйти.

– Подожди, – сказал я. Не знаю уж, откуда появился во мне этот внезапный порыв смелости. Это самая сумасшедшая штука, что я готовился выкинуть за долгие годы одиночества. – Может, увидимся, когда ты освободишься?

Она думает, кусая губу.

– Будь здесь через два часа.

* * *

Из «Гида для начинающих путешественников по Транстихоокеанскому туннелю», опубликованного Ведомством ТТП по транзиту в 1963 г.

Приветствуем тебя, путник! В этом году исполняется двадцать пятая годовщина завершения строительства Транстихоокеанского туннеля. Мы несказанно рады, что вы впервые решили проехать по нему.

Транстихоокеанский туннель следует большому кругу Земли чуть ниже морского дна и соединяет Азию с Северной Америкой. На поверхности располагаются три конечные станции: Шанхай, Токио и Сиэтл. Туннель проложен по кратчайшему маршруту между городами, он немного выгибается на север, чтобы обойти горные цепи Тихоокеанского кольца. Хотя этот маршрут и повысил стоимость строительства туннеля в связи с необходимым обеспечением защиты от землетрясений, но он также позволяет использовать для нужд туннеля геотермальные источники и горячие участки вдоль всего пути, что позволяет вырабатывать электроэнергию, необходимую для поддержания туннеля и сопутствующей инфраструктуры, такой как пневматические установки для подачи воздуха, генераторы кислорода и подводные станции обслуживания.