Бумажный зверинец

Во младенчестве Анна очень плохо спала. Ее носили на руках, качали, и она постепенно засыпала, непрерывно этому сопротивляясь. Но нельзя было стоять на месте. Несколько месяцев после родов у Эрин болела спина, поэтому именно мне приходилось бродить ночами сразу после кормления, прижав к плечу головку маленькой девочки. И хотя я понимаю сейчас, что, видимо, был уставшим и нетерпеливым, все, что я помню, – это насколько близкой казалась мне она, когда мы часами ходили туда-сюда по освещенной только лишь лунным светом гостиной, а я пел ей колыбельные.

Я всегда хотел сохранить то чувство близости к ней.

У меня нет ее симулякра тех времен. Прототипы были очень примитивными, поэтому человек должен был сидеть неподвижно несколько часов. А это ведь совершенно невозможно проделать с детьми.

Это первый ее симулякр, который у меня есть. Ей около семи.

– Привет, радость моя.

– Папа!

– Не стесняйся. Эти люди снимут про нас документальный фильм. Тебе совсем не нужно с ними разговаривать. Просто представь, что их здесь нет.

– Мы можем пойти на пляж?

– Ты же понимаешь, что нет. Мы не можем выйти из дома, пока про нас не снимут этот фильм. Кроме того, там очень холодно.

– Ты поиграешь со мной в куклы?

– Да, конечно. Будем играть с тобой в куклы, сколько захочешь.

* * *

Анна Ларимор:

Обществу очень трудно не симпатизировать моему отцу. Он заработал много денег тем настоящим американским способом, который можно спокойно вписывать в любые антологии: одинокий изобретатель, воплотивший в жизнь идею на радость всем, и мир заслуженно поощряет его за труды. Плюс ко всему он щедро жертвует средства на достойные начинания. Фонд Ларимора преподносит обществу имя и образ моего отца настолько же проработанными и совершенными, насколько тщательно студии доводят до идеального вида секс-симулякры знаменитостей, которыми торгуют.

Но я знаю настоящего Пола Ларимора.

Однажды, когда мне было тринадцать, меня отправили домой из-за расстройства желудка. Я подошла ко входной двери и услышала шум в спальне родителей, которая располагалась у нас на втором этаже. Их не должно было быть дома. Никого не должно было быть.

Грабитель? – подумала я. Тинейджеры всегда бесстрашны и глупы, поэтому я поднялась наверх и открыла дверь.

Мой отец лежал голым в кровати, а вместе с ним четыре обнаженные женщины. Он не слышал меня и продолжал развлекаться на том самом ложе, которое делила с ним моя мать.

Через некоторое время он повернулся, и мы посмотрели друг другу в глаза. Он остановился, сел и потянулся, чтобы выключить проектор, стоявший на ночном столике. Женщины исчезли.

Меня стошнило.

Когда позже тем вечером мать вернулась домой, она объяснила, что это продолжается уже многие годы. У отца слабость к определенному типу женщин, сказала она. В течение всего супружества ему очень трудно было хранить верность. Она подозревала это, но отец был настолько умен и осторожен, что у нее не хватало весомых доказательств.

Наконец она застукала его на месте, очень оскорбилась и хотела распрощаться с ним навеки. Но он молил и обещал все что угодно. Сказал, что в нем засело что-то такое, не позволяющее быть по-настоящему моногамным. Но добавил, что решит эту проблему.

За прошедшие годы он сделал множество симулякров вот этих покоренных им сердец. А симулякры с каждым годом становились более и более правдоподобными, так как он постоянно улучшал технологию. Если бы моя мать разрешила ему оставить их и позволила использовать в уединении, он всеми силами попытался бы больше не сбиваться с пути.

Вот такую сделку заключила с ним моя мать. Она считала его хорошим отцом, знала, что он меня любит. Она не хотела, чтобы я стала еще одной жертвой невыполненных обещаний, которые он ей давал.

А предложение моего отца казалось приемлемым решением. По ее мнению, время, проведенное им с симулякрами, ничем не отличалось от того, как другие мужчины используют порнографию. Никаких касаний. Они не были настоящими. Никакой брак не выстоит, если в нем не будет места для безобидных фантазий.

Но моя мать никогда не смотрела в глаза отцу, как я, когда вошла в ту комнату. В них виднелись не только фантазии – непрерывное предательство, которое невозможно простить.

* * *

Пол Ларимор:

Основной аспект камеры для симулякров – это не физический процесс визуализации, который, хоть и не является тривиальным, в конечном счете не более чем кульминация постоянно улучшающихся технологий, которые были известны еще со времен дагерротипа.

Моим взносом в бесконечный поиск способов захвата реальности является онейропагида, с помощью которой создается снимок мысленных схем клиентки – представление ее личности. Затем этот снимок оцифровывается и используется для повторной анимации изображения при проецировании. Онейропагида – это основная часть всех камер для симулякров, включая камеры, которые выпускаются моими конкурентами.