Бумеранг

Клубная карта сообщала, что сразу за Порт-Огастой кончается асфальт. Самое время навести справки. Мы отправились в справочное бюро дорожного управления, однако часы показывали четверть пятого, и бюро уже было закрыто, чтобы служащие, согласно доброму австралийскому обычаю, могли поспеть домой к пяти, когда официально кончают работать все учреждения. Обратились к владельцу бензоколонки, которая стояла на самой магистрали. Он любезно ответил, что дорога очень пыльная. Этим все его познания исчерпывались.

Кемпинг оказался всего-навсего одним из многочисленных лагерей, где прочно обосновались люди, потерявшие надежду получить жилье. Почти все фургоны были поставлены на колодки. Я все-таки нашел фургон на колесах и вежливо постучался в дверь. Выглянул мальчуган лет десяти. Он сказал мне, что папы нет дома, в порту картину пишет, а мама здесь, жарит котлеты. Мама сообщила, что они сами едут на запад и, следовательно, знают о дороге не больше нашего.

— Значит, вместе поедем? — весело спросил я.

— Да, если вы подождете недельку-другую или месяц. Муж хочет задержаться здесь. Он художник, нашел тут много интересных сюжетов. Мы постоянно путешествуем, и заранее не угадаешь, сколько где простоим.

Завидная жизнь… Но тут же я подумал, что, наверно, не так-то просто бродяжничать, когда сын в школьном возрасте. Может быть, они его сами обучают? Меня тоже вскоре ожидали подобные проблемы, поэтому я не смог удержаться от вопроса.

— Он ходит в школу, как все, — отвечала мамаша. — Где остановимся, там я его и определяю в ближайшую школу. В пути он теряет очень мало дней, их можно быстро наверстать. Не помню уж, сколько всего школ Питер посещал, но в год набирается около десяти. Только в Западной Австралии, куда мы теперь направляемся, еще не учился.

— И учителя не возражают, когда вы вдруг приводите в класс нового ученика?

— А почему они должны возражать? Их долг обучать детей. В Австралии многие путешествуют с детьми. Мне кажется, перемена обстановки им только на пользу.

Восхищенный этим новым доказательством простоты нравов в Австралии, я поблагодарил за сведения (хотя ничего нового не узнал о дороге!) и вернулся к своей машине. Быть может, нам скажут что-нибудь в следующем кемпинге? До него было триста девяносто пять километров, а дальше начиналась полупустыня…

В среду асфальт уже через полчаса езды сменился грунтовой дорогой шириной около десяти метров. Но километрах в ста от Порт-Огасты пошли ухабы, дорожное полотно уподобилось стиральной доске, и я невольно сбавил ход. Стен тотчас напомнил мне, что до Перта целых две тысячи четыреста километров, и подробно изложил интереснейшую теорию: если ехать быстрее, будет меньше трясти. Когда настал его черед садиться за руль, он не замедлил провести теорию в жизнь. И доказал свою правоту. Мы действительно могли разговаривать друг с другом без помех: грохот кастрюль и прочей утвари не заглушал наши голоса.

Но что делать с дорожной пылью? Она окутала облаком всю машину и превратила нас в краснокожих. Попробовали закрыть окна — стало невыносимо душно, даже вентилятор не помогал. Пыль все равно проникала в щели. Мы снова открыли окна.

— Гляди, папа, — радостно кричала Маруиа, — на сиденье можно рисовать человечков!

Однако толстый слой пыли на сиденьях и полу нас не радовал. Мы поминутно вытирали лица бумажными салфетками.

Не будь поселков, которые попадались нам каждые сто метров (если можно назвать поселком пивную, церковь, автомастерскую и бакалейный магазин), я бы подумал, что мы уже в полупустыне. Карты уверяли, будто нас окружает mixed farming and grazing country (район пастбищ и полеводства), но я, честное слово, не видел никаких посевов. Правда, тощих овец было множество, но они смиренно жевали жесткие листья низких кустарников, единственной растительности этих мест. Возможно, где-то в самом деле находились фермы; с дороги их не было видно.

Усталые, разбитые тряской, грязные и голодные после десяти часов езды, мы въехали наконец в кемпинг в Седуне и тотчас повалились спать. А ведь наше путешествие только начиналось…

В четверг нас разбудил оглушительный рев мотора. Выглянув в окна, мы увидели источник шума — машину, которая остановилась возле нашего фургона. Совершенно разбитый «форд», настолько запыленный, что цвета не разберешь, без глушителя, без выхлопной трубы, ветровое стекло разбито, два боковых стекла выбиты, бампер погнут, одна рессора, судя по крену, сломана… Двое чумазых, обросших щетиной путешественников выбрались на волю и с наслаждением потянулись. Сразу видно — из Западной Австралии приехали! Я поспешил представиться, надеясь узнать побольше о катастрофе, в которую они попали.

— Катастрофа? — переспросил меня один из бородачей. — Что вы, на этот раз все сошло на редкость благополучно. Мы и раньше ездили по этой дороге, бывали переделки, но катастроф — никогда.

Заднее сиденье «форда» было завалено частями: выхлопные трубы, глушители, покрышки, детали мотора…

А они говорят — благополучно!