Бунич Игорь – В центре чертовщины

— Поначалу свет кажется вам тусклым. Но рядом те, кто проводит вас и поможет.

Просите их о помощи. Они придут к вам. Идите к яркому, чистому свету. Духовные

проводники возьмут вашу руку. Идите с ними. Не бойтесь. Будьте послушны, как дитя.

Идите к яркому свету, чистому свету. Идите же.

— Вы что-нибудь видите сейчас? — спросил Рич.

— Я вижу, что он упорствует, — ответила Элинор. — Я прошу духа помочь ему и

проводить его. Я отчётливо ощущаю, что он очень привязан к своему самолёту, к тому же,

он обожает жену и детей. Он просто не хочет оставлять их.

С закрытыми, словно во время молитвы, глазами Рич сказал:

— Давайте убедим его, что по мере продвижения к свету его любовь будет расти.

— Дон, тебе нужно идти, — убеждал Стэн. — Тебе ещё нужно многое узнать. Не

держись за землю. Иди. Смирись с тем, что случилось.

— Дон, позволь духам проводить тебя и помочь тебе, — вторила ему Элинор. — Ты

не должен оставаться здесь, на земле. Тебе нужно сделать многое в ином мире. Мы просим

тебя идти к свету. Тебя окружают друзья.

— Он уходит от нас, — произнёс Стэн.

— Да, — согласился Рич. — Он не спешит. Но движется к свету. Я тоже вижу его.

Голоса медиумов звучали по-прежнему ровно и бесстрастно.

— Дон уходит, — подтвердила Элинор. — Он идёт к свету. Ему помогают. Иди, Дон,

Наступила тишина. Медиумы сидели, закрыв глаза и медленно дыша. Наконец снова

раздался голос Рича Крэйга:

— Поблагодарим его за то, что он нам сообщил.

Миссия по “освобождению души” подходила к концу.

Группа медиумов вернулась к нормальному состоянию, они снова открыли глаза и

осмотрелись вокруг. Элинор Крэйг и Стэн Чамберс чувствовали себя разбитыми. Они

живо вспоминали свои впечатления, как будто сами побывали в самолёте. Образы, которые

они увидели внутренним взором, отчётливо запечатлелись у них в памяти.

Элинор взяла бумагу и карандаш и попросила Стэна нарисовать увиденное. Она

проделала то же, сидя в столовой. Их рисунки почти полностью совпадали. На обоих

оказалась носовая стойка под одинаковым углом зрения. Однако Элинор Крэйг до этого

совершенно не представляла себе устройство подобной стойки.

События, о которых я узнал из магнитофонной записи, показались мне странными и

труднопостижимыми. Передо мной сидели два пилота, собратья по профессии Дона Репо,

которые легко перемещались из знакомого мира техники и реактивных самолётов в

неведомые сферы духовного. Они ориентировались в этом смутном пространстве так же

уверенно, как совершали посадку по приборам в международном аэропорту Кеннеди. Они

были убеждены, что сумели помочь страдающему, растерянному собрату, на месте

которого, если бы не милость Божья, в любой момент мог оказаться один из них.

На языке у меня вертелась тысяча вопросов, и друзья с готовностью согласились на

них ответить.

— После сеанса по “освобождению души”, — рассказал мне Рич Крэйг, — Репо ещё

раз вернулся к нам. Это случилось около месяца назад. С нами были несколько человек,

ничего не знавших о феномене. Они потом описали, что им довелось увидеть. Очень

похоже на то, что видели мы во время сеанса. С тех пор ни я, ни Стэн ничего о Репо не

слышали.

Я пытался представить, как медиумы могли направлять ход миссии, и потому

спросил об этом.

— Это довольно интересный процесс, — объяснил Стэн. — Мы вчетвером

погрузились в медитацию, и вскоре Элинор и я смогли увидеть одинаковое изображение

Репо в “чёртовой дыре”. Нет ничего необычного в том, что мы так быстро настроились на

объект. Мы смогли опознать Репо по описаниям, которые доводилось слышать, и ситуации,

в которой он находился Нашей целью было попробовать вступить с ним в контакт, а также

положить конец странным происшествиям на борту Л-1011.

— Мы хотели помочь ему начать духовное развитие. Порой это оказывается трудным

для тех, кто умер неожиданной смертью, — пояснила Кэрол Чамберс.

— Похоже, что мы с Элинор настроились во время сеанса на одно и то же, —

продолжал Стэн Чамберс. — Многое мы тогда не сказали вслух, но видели отчётливо. Мы

словно находились в самолёте на месте Репо.

— Я ощущала все его эмоции, — заверила Элинор. — Я чувствовала его бессилие в

последние мгновенья. Когда мы рисовали наброски, мы хотели сравнить наше восприятие

катастрофы. Они оказались удивительно похожими. Мы видели одно и то же и получали

одинаковые впечатления.

— Я чувствовала тревогу Репо, — продолжала Элинор. — Он осознавал, где

находится, и остро не желал находиться там. Он не хотел быть духом. Похоже, он хотел

показать нам, что произошло во время катастрофы, чтобы мы поняли, как он ошеломлён и

расстроен.

— Думаю, он переживал ещё и потому, что был очень привязан к самолёту, — сказал

Стэн. — У нас сложилось впечатление, что именно эта любовь к самолёту и удерживала

его на земле.

— Мы объяснили бедняге, что с ним и где он, — сказала Элинор. — Потом мы

подсказали ему, что нужно теперь делать — обернуться и идти к свету.