Бунич Игорь – В центре чертовщины

Бунич Игорь – В центре чертовщины

w

ww . e - p

uzzle . ru

ББК 84.4РОС6

Б 91

Повести и рассказы, собранные в книге Игоря Бунича, написаны в разное время и в

различных жанрах, но все они объединены мыслью, высказанной одним из героев — Джерри

Макинтайром: «Тот, кто уцелеет в лабиринте, — окажется в центре чертовщины».

В «центре чертовщины» оказались, младший сын Ульяновых — Володя, впоследствии

создавший СССР — «Полигон Сатаны»; Иосиф Сталин, запутавшийся в «Лабиринтах

безумия» («Мадам Ратенау»); старый чекист Лукич — мастер непревзойденных баек о

Ленине, Бормане, Гитлере; Джон Фуллер, расследовавший «дело о привидениях»,

появлявшихся в суперавиалайнерах.

Оригинал-макет предоставлен ТОО “Валерия ”

Бунич, Игорь.

Б 91 В центре чертовщины — К.: А С.К.; СПб.: Облик, 1997. - 512 с.

ISBN 966-539-072-4

ISBN 966-539-072-4 ББК 84.4РОС6

© НПП "Облик”. Содержание, 1997.

© П. Починок. Художественное оформление, 1997.

Бунич Игорь - Д’Артаньян из НКВД: Исторические анекдоты

СОДЕРЖАНИЕ

В ЦЕНТРЕ ЧЕРТОВЩИНЫ

Часть 1. Эрих Лозер пропадает в тумане

Рухнувший план ………

………

Побег из Мавзолея ………

Часть 2. Путь в бездну ………

Архив Симбирской губернии ………

Часть 3. Обмен ………

Мадам Ратенау ………

ОСОБНЯК СЕН-КЛЕР

Юрий Кашин ………

Часть 1. Лори ………

Часы Императора Александра III ………

Часть 2. Особняк Сен-Клер ………

ЗОЛОТО МУССОЛИНИ

Часть 3. Дегрей ………

Предисловие ………

ДЖУЛИЯ АЙЛЕНД ………

Вступление ………

ПРОФЕССОР БЛЮМ ………

ПРИЗРАКИ РЕЙСА 401 ………

http://e-puzzle.ru

В ЦЕНТРЕ ЧЕРТОВЩИНЫ

РУХНУВШИЙ ПЛАН

Когда Василий Лукич в плохом настроении, разговаривать с ним трудно. Бывало

попросишь: “Василий Лукич, ты столько знаешь, расскажи что-нибудь интересное”.

Василий Лукич ворчит: “Мало ли чего я знаю. Я много чего знаю. А вам это знать не

положено. В старые времена за это языки вырывали и правильно делали...”.

Мы с Василием Лукичём познакомились в редакции “Политиздата”, где он искал

“негра” для записи своих мемуаров. Эти мемуары, озаглавленные “С партией в сердце”, я

ему написал за полгода, и они были изданы в 1982 году. Хотя мемуары касались в

основном периода войны, когда Василий Лукич координировал действия сразу трёх

партизанских отрядов в Белоруссии, цензура безжалостно их выпотрошила, оставив

фактически только цитаты из классиков марксизма. Василий Лукич страшно ругался, но

его куда-то вызывали, побеседовали, после чего он официально заявил, что с

мемуаристикой покончено.

“Переходим на фольклор, — предложил я. — Вы, Василий Лукич, будете, как Гомер,

петь свою Одиссею следующему поколению, то есть мне. Я буду петь следующему, а лет

через пятьсот, гляди, нас и опубликуют”. “Тебе-то вот точно ничего не расскажу, — злился

ветеран-чекист, — болтлив ты не в меру. Раньше таких шлёпали десятками. Мне на

старости лет ещё не хватает искать на свою ж... приключений. Меня вот в обком вызывали.

Сопляк там какой-то взысканием грозился за нарушение партийной этики. Нет, ничего

рассказывать тебе больше не буду”.

Но иногда рассказывает...

Как-то я пришёл к Василию Лукичу, когда тот смотрел по телевизору какую-то

очередную серию “Семнадцати мгновений весны”. На экране шеф гестапо Мюллер, в

прекрасном исполнении талантливого актёра Броневого, безуспешно пытался разоблачить

советского агента Штирлица. Василий Лукич, помешивая ложечкой остывший чай, не

отрывая глаз от телевизора, задумчиво произнёс: “Совсем на себя не похож”.

— Кто не похож? — не понял я, — Штирлиц?

— Какой там Штирлиц, — буркнул Василий Лукич. — Штирлиц — это выдумка

сплошная. Я о Мюллере говорю. Могли бы и получше подобрать артиста.

— А вы что, его фотографию видели? — удивился я. — Везде пишут, что Мюллер

исчез после войны, и даже фотографии его не удалось обнаружить.

— Фотографию! — хохотнул Василий Лукич. — Да я его видел, как тебя. Он у нас в

академии на ФПК лекции читал по оперативному розыску и ещё спецкурс вёл по

всемирному сионистскому заговору. Тут немцам надо отдать должное. Они за время войны

очень много материалов собрали против сионистов. Мюллер главным образом и занимался

обобщением этих материалов. Мы его Генрихом Ивановичем звали. Хороший мужик,

простой такой. Всё объяснит доходчиво так, поговорит с любым запросто. Я-то тогда всего

подполковником был. А он — сам понимаешь!

— Он что, переводчика за собой таскал? — недоверчиво спросил я. — Вы же,

Василий Лукич, сами говорили, что иностранных языков не знаете.

— Да он лучше нас с тобой по-русски шпарил, — удивляется моему непониманию

Василий Лукич. — Он же профессором у нас числился на 27-ой кафедре. Кафедра

оперативного розыска. Там знание языков обязательно для профессоров. Иначе не