Бунич Игорь – В центре чертовщины

раньше. Я пытался прикинуть, как объяснить всё и не показаться смешным. Мы с другом

из “Американ Эйрлайнз” на одном из групповых сеансов решили связаться с Репо. Вы не

поверите, но наши хозяева применяли старомодный способ “столоверчения”. Нас было

четверо.

Сначала мы получали ответы по системе “да-нет”, но очень неточные. Похоже было,

что Репо находился на полпути из “чёртовой дыры”, когда произошла катастрофа. Он

считает, что компания что-то скрывает в этой истории. Но все эти ответы трудно

проверить, к тому же при системе “да-нет” легко не понять друг друга.

Дамрот полагал, что нужно продолжить попытки вступить в прямой контакт,

применив другой метод — доску “Уиджа”, психометрию обломков самолёта или что-то

иное.

Я всё ещё настороженно относился к подобным идеям, с трудом представлял, куда

они могут меня завести. Решив попробовать новый способ, я договорился с Гленном

Куколи, рослым, подвижным инженером-электронщиком, все выходные дни проводившим

на Эверглейдских болотах, отправиться на его летающей лодке к месту катастрофы. Быть

может, нам удастся обнаружить там какие-нибудь обломки, пригодные для психометрии.

С новым набором сведений в Майами появилась Элизабет Мансионе. Она

присоединилась ко мне, и Мы отправились на встречу с Гленном в крошечный индийский

ресторанчик, милях в двадцати от города на Тамайами Трейл.

На грузовичке Гленна, припаркованном у ресторана, красовалась

четырнадцатифунтовая летающая лодка. Наскоро перекусив, мы двинулись следом за ним

по восточному спуску с шоссе. Минут через десять лодка уже покачивалась на затхлой

болотной воде.

Я взобрался на проволочную клетку, прикрывавшую мотор и пропеллер, и уселся

там, как на спине верблюда. Кстати сказать, примерно на такой же высоте. Единственное,

за что мне удалось ухватиться, была металлическая скоба. Гленн устроился впереди меня у

руля. Если я возвышался примерно на десять футов над поверхностью болот, то наш

хозяин сидел примерно в полтора раза выше. Элизабет примостилась на крошечном

сиденье у ног Гленна. В летающей лодке комфорт не предусмотрен.

Рёв мотора и пропеллера оказался просто оглушающим. Осторожно выбравшись по

глубокому каналу на открытое место, Гленн прибавил обороты. Мы понеслись по воде и

осоке, словно по огромной тарелке с густым супом.

Спуск, где мы оставили свои машины, растаял вдали. На скорости в пятьдесят миль в

час невозможно было не только разговаривать, но и просто докричаться друг до друга. Мы

приближались к плотному на вид островку. Внезапно заросли осоки отступили и мы

врезались в самую его середину. У меня буквально захватило дух. Я впился пятками в бока

железной клетки, в паре дюймов от пропеллера, пальцы до боли сжали металлическую

скобу. Впереди выскочил оленёнок, озорно вскинул ножками и исчез.

Гленн, казалось, чутьём находил дорогу. Во всяком случае никаких тропинок по

большей части нам не встречалось. Полчаса спустя Гленн убавил обороты и принялся

медленно кружить. Внезапно мне бросился в глаза кусок серебристого металла,

прямоугольник примерно в фут длиной. Со своего насеста я дважды попытался схватить

его, пока не понял, что это обломок крыла погибшего самолёта. Но Гленн не остановился.

Он по-прежнему медленно кружил, постепенно уменьшая радиус. Вскоре мы оказались

среди сплошных обломков. Часть из них виднелась сквозь коричневатую воду, часть была

разбросана по грязи или осоке. Гленн выключил мотор.

Наступившая тишина потрясла нас. Мы спрыгнули в воду и принялись собирать

осколки. Установить, из каких они частей самолёта, было невозможно. Зелёный

восьмидюймовый обломок ячеистого вещества. Металлический стержень примерно такой

же длины. Обломок трубы, небольшой искорёженный брусок, белый эмалированный

металлический треугольник. Из тины нам удалось вытащить уцелевший подлокотник

пассажирского кресла. Напоминая о былой роскоши лайнера, на нём сверкали кнопки

индивидуального освещения, музыки, регулировки спинки кресла, вызова стюардессы.

Нам попалась промокшая обложка для книг из искусственной кожи и невредимое

пластиковое отделение для кредитных карточек из чьего-то бумажника. Оно было пустым,

но сильно пахло горючим.

При свете яркого солнца наши действия казались кощунством. Почти не

разговаривая, мы выбрали около дюжины обломков и бросили их на дно лодки. Хотя

прошло уже почти три года, легко было представить картину катастрофы. Каким образом

удалось уцелеть людям в этой болотистой пустыне, оставалось загадкой.

Для получения конкретных и убедительных сведений Патриция и Бад Хэйесы

решили провести психометрию наших обломков, раздав их учащимся курсов медиумов

при Академии. Пилоты из Нью-Йорка пообещали проделать опыт со своей группой.