Бунин, Дзержинский и Я

Александр II под давлением этих нападок издает рескрипт об увольнении брата с поста наместника. К лету 1864 года восстание было потоплено в крови.

«Наступила очередь палачей», – покидая Варшаву, горько сказал великий князь. И репутация либерала, революционера совершенно закрепилась за этим Романовым.

* * *

В одном из старых изданий, посвященных 300-летию Дома Романовых, мы читаем: «Слава полного освобождения крестьян от крепостной зависимости в России принадлежит всецело императору Александру II. Он именно сам дал свободу русским крестьянам. Он лично разрушил крепостные цепи, лично отстоял право своего народа на свободу: и почин великого дела этого и все направление его принадлежат самому императору Александру II без всяких посторонних влияний». Не упрекая автора в преувеличении – ибо не захотел бы царь решить проблему – не решил, – все же для справедливости вспомним, что «дело крестьянское в учрежденных «секретных комитетах»» было поставлено на первый план еще молодым Николаем I. Позднее, правда, он считал, что крепостное право «хотя и есть зло, но прикасаться к нему теперь было бы злом еще более гибельным». На этом он и остановился. Для этой остановки причин было много, но мы назовем лишь ту, которая имеет отношение к нашему герою. У Николая I не было интеллектуальной самобытной команды, которая бы его вела и поддерживала. К обществу он не обращался и от него не брал ничего. Канцелярии давали только исполнителей-формалистов, в управлении государством преобладал военный элемент, военные назначались на ответственные посты во всех министерствах. Лучшие умы общества были «подозреваемы и стеснены».

«Лишенные доверия власти, – говорил профессор С. Ф. Платонов, – они не могли принести той пользы Отечеству, на какую были способны. А власть, уединив себя от общества, должна была с течением времени испытать все неудобства такого положения. Пока в распоряжении императора Николая I находились люди предшествующего царствования (Сперанский, Кочубей, граф Киселев), дело шло бодро и живо. Когда же они сошли со сцены, на смену им не являлось лиц, им равных по широте кругозора и теоретической подготовке. Общество таило в себе достаточное число способных людей, и в эпоху реформ императора Александра II они вышли наружу». Им предстояло преодолеть сопротивление дворянства и поддержать Александра II, когда он еще в 1856 году впервые высказал мысль о возможности отмены крепостного права.

Александр попросил дворянство выработать предложения и проекты освобождения крестьян. Помещики отреагировали на призыв царя молчанием. Он вынужден был составить секретный комитет под председательством графа Орлова. Но и здесь Александр натолкнулся на обструкцию. Чтобы сломить затянувшееся сопротивление, Александр делает брата, великого князя Константина, одобрявшего реформы, членом секретного комитета. Просвещенные представители интеллигенции, славянофилы и западники, чьи разногласия теперь ушли на задний план, были рядом с Константином Николаевичем: братья Аксаковы, правовед К.Д. Кавелин, публицисты и предводители дворянства А.И. Кошелев, Юрий и Дмитрий Самарины, князь В.А. Черкасский, географ П.П. Семенов-Тян-Шанский. Группа чиновников из Министерства иностранных дел тоже стояла на стороне реформ. Здесь решающую роль сыграл Николай Милютин. Обе группы встречались в Императорском Географическом обществе, основанном К.И. Арсеньевым, обучавшим Александра истории, и в салоне великой княгини Елены Павловны, сторонницы реформ. Их деятельность вызывала ненависть крепостников. Константина Николаевича называли якобинцем, обвиняли в желании погубить русское дворянство. Великий князь не жалел себя в деле, которое считал святым. Часто совершенно изнемогая от усталости, он мог по спорным вопросам двенадцать раз встречаться с Н. Милютиным, семь – с Ю. Самариным, шесть – с В. Черкасским. Даже из-за границы он писал брату, поддерживая его в проекте реформ: «Дай Бог тебе в этом успеха, дорогой мой Саша, это будет чудная страница в русской Истории».

Последняя схватка состоялась в Государственном совете. Совет большинством отверг проект реформы. Константин Николаевич был в меньшинстве. Но император, проявив личную смелость и прозорливость, утвердил мнение меньшинства, которое назвали «великокняжеским». 19 февраля 1861 года два брата Романовых стояли рядом у стола. Александр, помолившись в уединении, подписал Манифест. Константин присыпал песком.

Сравнение здесь можно выбирать любое: присыпал, чтобы похоронить рабство, или присыпал, чтобы скорее высохли чернила, открыв великую суть самого важного события за все время правления династии Романовых.