Бункер. Пыль

Она взяла коробку и присоединилась к остальным за вторым шлюзом. Там ее ждал большой свинцовый багажник с герметичными стыками и мягкой обивкой. Внутри лежал сваренный ящик с образцами. После того как крышка была закрыта, Нельсон добавил кольцо герметика, а Лукас помог Джульетте снять шлем. Сняв его, она поняла, насколько затрудненным стало ее дыхание. Ношение этого костюма начинало ей надоедать.

Она выпуталась из него, пока Питер Биллингс закрывал все шлюзы. Его кабинет, примыкающий к кафетерию, в течение последней недели превратился в строительную площадку, и он был рад, что все ушли. Джульетта пообещала снять внутренний замок как можно скорее, но до этого, скорее всего, будут еще экскурсии. Прежде всего, она хотела разобраться с небольшим количеством наружного воздуха, который она принесла в бункер. А до лаборатории скафандров на тридцать четвертой было еще далеко.

Нельсон и София пошли впереди них, чтобы освободить лестничную площадку. Джульетта и Лукас последовали за ними, держась одной рукой за багажник, как носильщики за тандем. Еще одно нарушение Пакта, подумала Джульетта. Люди в серебряных костюмах, носильщики. Сколько законов она могла бы нарушить теперь, когда в ее власти соблюсти их все? Как ловко она может оправдывать свои действия?

Мысли Джульетты переключились с ее собственных мыслей на раскопки далеко внизу, на новости о том, что Кортни прорвалась, что Соло и дети в безопасности. Ей было неприятно, что она не может быть там с ними, но, по крайней мере, там был ее отец. Поначалу отец не хотел принимать никакого участия в ее путешествии, но потом все-таки решился оставить ее с детьми. Джульетта убедила его, что они приняли достаточно мер предосторожности, и проверка ее здоровья была излишней.

Багажник покачнулся и со звоном ударился о перила, и она попыталась сосредоточиться на задаче.

«Ты там в порядке?» позвал Лукас.

«Как это делают носильщики?» — спросила она, переключаясь на другую руку. Вес обтянутого свинцом багажника тянул вниз, и его масса мешала ногам. Лукас был ниже и мог идти по центру лестницы, держа руку прямо у бока — так было гораздо удобнее. Сверху ей ничего подобного не удавалось. На следующей площадке она заставила Лукаса подождать, пока она снимет ремень, продетый через пояс комбинезона, и привяжет его к ручке, перекинув через плечо так, как это делал носильщик. Это позволило ей идти сбоку, прислонив ящик к бедру, как носят черные мешки с телами для захоронения. Через некоторое время это стало почти удобным, и Джульетта поняла, чем привлекателен перенос. Это давало время подумать. Разум замирал, а тело двигалось. Но потом она подумала о черных мешках и о том, что они с Лукасом перевозили, и ее мысли нашли темную тень, в которой можно было укрыться.

«Как дела?» — спросила она Лукаса после пары витков полной тишины.

«Нормально», — ответил он. «Просто интересно, что мы здесь несем, понимаешь? Что внутри коробки».

В его голове мелькали похожие тени.

«Ты думаешь, это была плохая идея?» — спросила она.

Он не ответил. Трудно было сказать, пожимает ли он плечами или поправляет свою хватку.

Они миновали еще одну площадку. Нельсон и София заклеили двери, но лица наблюдали за ними из-за грязного стекла. Джульетта заметила пожилую женщину, прижимавшую к стеклу яркий крест. Повернувшись, женщина потерла крест и поцеловала его, и Джульетта подумала об отце Венделе и о том, что она принесла в бункер страх, а не надежду. Надежда — это то, что предлагал он и церковь: место, где можно существовать после смерти. Страх был связан с возможностью того, что изменение мира к лучшему может сделать его еще хуже.

Она подождала, пока они окажутся под площадкой. «Эй, Люк?»

«Да?»

«Ты когда-нибудь задумывался, что происходит с нами после того, как мы уходим?»

«Я знаю, что с нами будет», — сказал он. «Нас намажут маслом и будут жевать початки».

Он рассмеялся собственной шутке.

«Я серьезно. Как ты думаешь, наши души соединяются с облаками и находят какое-нибудь лучшее место?»

Его смех прекратился. «Нет», — сказал он после долгой паузы. «Я думаю, мы просто перестаем существовать».

Они спустились за поворот и миновали еще одну площадку, еще одну дверь, заклеенную и опечатанную в целях предосторожности. Джульетта поняла, что их голоса разносятся по тихой и пустой лестнице.

«Меня не беспокоит, что однажды я перестану существовать», — сказал Лукас через некоторое время. «Я не переживаю из-за того, что меня не было здесь сто лет назад. Я думаю, что смерть будет очень похожа на это. Через сто лет моя жизнь будет такой же, как и сто лет назад».

Он снова поправил свою хватку или пожал плечами. Невозможно было определить.

«Я скажу тебе, что действительно длится вечно». Он повернул голову, чтобы убедиться, что она слышит, и Джульетта приготовилась услышать что-нибудь банальное вроде «любовь» или что-нибудь несмешное вроде «твои запеканки».

«Что длится вечно?» — спросила она, не сомневаясь, что пожалеет об этом, но чувствуя, что он ждал ее вопроса.

«Наши решения», — сказал он.