Бунт призраков

Ветер завывает в долине, прядь ваты вырывается из моих рук и уносится в небо.

Крепко прижимая к груди обрывки моей тайны, я ныряю под кров деревьев.

Ветки шевелятся, что-то хрустит на земле.

– Сюда, – шепчет Джордж. Он потирает руки и дует на них, стараясь согреться. – Я вернулся.

Вдруг мои губы сжимаются, и слова прилипают к языку.

– Лиза?

Я не могу произнести ни звука.

– Что это у тебя?

Я уже готова повернуться и бежать в свою комнату, спрятать всё под замком в тайнике, навсегда. Но если я это сделаю, я не смогу с этим жить. Я должна ему сказать. Больше не могу держать это в себе.

– Тайна, – говорю я наконец и сую ему в руки законченный снимок. На нём изображена женщина с призраком, обнимающим её за плечо, и Джордж светит на него сигнальным фонариком.

Вспышка.

Пятно света появляется на бумаге.

– Что это… – начинает он.

Вспышка.

– Неужели это…

– Призрак, – говорю я, но он не слушает меня, продолжает светить на снимок, водя пальцем по причудливому контуру. – Помнишь, в амбаре ты сказал, что все эти спиритические глупости – проделки дьявола?

– Так это правда, – шепчет он.

– Если это правда, то я дьявол, – говорю я.

Он роняет фонарик и изумлённо смотрит на меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Это сделала я. Это подделка.

Кого я убеждаю, его или себя?

– Обалдеть, – говорит Джордж, и это слово настолько неуместно, что я едва сдерживаю смех. – Как тебе…

– Помоги вырыть яму. Мне надо спрятать всё это, – говорю я, придавливая фотографии и другие вещи камнем. Крики обман, обман, обман ещё звенят у меня в голове, и я принимаюсь усердно копать, отбрасывая в сторону пригоршни земли. Джордж подбирает фонарик и садится на корточки рядом со мной. Руки у него натруженные, и он работает быстро, не задавая вопросов, и вот яма уже достаточно широкая, чтобы в ней всё уместилось. Я принимаюсь собирать фотографии, но Джордж качает головой.

– Ещё немного. Нужно сделать её глубже, – говорит он. – А то дождь всё вымоет.

Он продолжает работать, пробиваясь сквозь мёрзлую почву.

– Ты не спросишь, почему мы прячем это?

Он перестаёт копать и смотрит на меня.

– Решил, что ты сама мне скажешь, когда захочешь. Но мы друзья, и если тебе нужна помощь, я помогу.

Друзья.

Слёзы выступают на глазах, и я отворачиваюсь.

– Я делаю это ради него, – говорю я, протягивая ему фотографию, на которой изображены мы с Джоном, ту, которую сделал мистер Спенсер в качестве тренировки, когда мы смастерили своего первого призрака. Мы вдвоём смотрим в камеру, а силуэт миссис Тёрнер парит над нами.

Джордж в недоумении разглядывает снимок, и наконец я решаюсь сказать ему правду.

– Это мой брат Джон, – говорю я. – Болезнь забрала наших родителей и чуть не убила его. Я обещала им заботиться о нём, что бы ни случилось.

Слова легко слетают с губ, и я уже не могу остановиться, так приятно наконец во всём признаться. Я рассказываю ему, как мы с Джоном переехали к мистеру Спенсеру после смерти родителей и как мы стали подделывать эти ужасные фотографии ради денег. Я объясняю, как с помощью куска ваты и двойной экспозиции можно создать призрака.

– Это фокус, всего лишь мерзкий фокус, – говорю я, но мой голос срывается на крик. – Я не знала, что наша ложь причинит людям боль, но теперь я это знаю, и мне так стыдно. Мне безумно стыдно.

Я говорю быстро, я знаю это, но не могу остановиться. Мне нужно высказаться.

Он внимательно смотрит на меня, не произнося ни слова.

– Твой брат ещё жив? Ты говорила, что он умер.

– Конечно, жив. В тот день, когда я наткнулась на тебя в амбаре, он поехал с мистером Спенсером. Я притворилась беглянкой и пришла к дому уже вечером, чтобы никто не заподозрил, что я с ними заодно.

– Обалдеть, – говорит он снова и светит фонариком на снимок. – Да, тайна что надо.

Я заставляю себя улыбнуться.

– Думаешь, я плохая?

Джордж молчит. Одной рукой он теребит сухие листья на земле, а другой вертит фонарик.

– У тебя не было выбора, – говорит он, затем встаёт и светит фонарём в ямку. – Я считаю, что людей обманывать нельзя, но не уверен, что поступил бы иначе, окажись я на твоём месте.

Я думаю, не рассказать ли ему о сиянии и о тенях, которые хотели затянуть туда Джона, но я не знаю, как это сформулировать. Надо ещё рассказать о фотографии Чарльза и мерцающем силуэте женщины позади него. Он ни за что не поверит. Он подумает, что я морочу ему голову, особенно после того, что я ему только что рассказала, да и сама я с трудом в это верю.

Но что же я тогда увидела в ярком свете? Будто совершенно иной мир, окно в тонком месте, возникшее там, где мир живых столкнулся с миром духов.

Он смотрит вниз, на долину и дом.

– Так ты считаешь, что там все врут?

– Конечно, Джордж. Все они просто хотят вытянуть у людей деньги. Есть только наш мир, и больше ничего.

– Я так не думаю, – говорит Джордж и снова включает фонарик. Яма, которую мы выкопали, уже достаточно глубокая, так что мы укладываем туда газетные вырезки и вату, а сверху засыпаем землёй, приминая её руками для надёжности.