Бунтари не попадают в рай

– Нет, у меня с детства голова очень крепкая, – улыбаюсь я, чувствуя нарастающую неловкость. – Сколько раз падала, ушибалась – и даже сотрясения ни разу не было.

– Повезло, – усмехается он, по-прежнему с пристальным вниманием изучая мой многострадальный лоб.

Господи, что он там нашел? Неужели у меня уже шишка вылезла?

– Ну да, – отзываюсь я. – Должно же хоть где-то везти.

Янковский наконец отступает, и я расслабленно выдыхаю. Все-таки личное пространство – штука капризная. Всегда не по себе, когда его нарушают. Я от природы очень стеснительная, и что для кого-то – невинный пустяк, для меня – повод для волнения.

Поправив волосы, устремляюсь обратно аудиторию, и Егор бросает мне в спину:

– Романова, а какие у тебя планы сегодня после колледжа?

– К зубному иду, – без задней мысли отвечаю я.

Слегка притормаживаю, потому что Янковский по-прежнему стоит на месте и, прямо затылком чувствую, пытает мою спину взглядом.

– А потом? – не унимается он.

Вот это уже странно. С чего это вдруг Егора интересуют мои планы? Несколько месяцев назад он меня напрочь не замечал. Да и я, признаться честно, совсем не горела желанием с ним общаться. Что изменилось?

Да, на прошлой неделе мы случайно пересеклись у моего дома и мило поболтали, но это, в сущности, мелочь. Раз уж даже я, впечатлительная и склонная к преувеличениям натура, не предала случившемуся никакого значения, то он-то подавно.

– Потом буду готовиться к экзаменам. Первый уже во вторник, и я жутко нервничаю, – честно признаюсь я.

– Понятно. То есть весь вечер занята? – отчего-то в голосе Егора звучит насмешка.

Он что, думает, я лгу? Глупость какая-то…

– Вообще-то да, – отвечаю, слегка растерявшись.

– Тогда давай прогуляем пары? Прямо сейчас, а? – предложение парня подобно грому среди ясного неба. – Все равно последняя неделя учебы – чистая формальность.

М-да. Удивил, так удивил. Сказать, что я в недоумении, – ничего не сказать.

– Но… Зачем? – я в упор не понимаю, что Янковскому от меня нужно.

– А ты правда не догадываешься? – на его губах проступает улыбка.

Перебираю в голове все возможные варианты, и…. Нет. Не догадываюсь.

– Хочешь испробовать новый акробатический трюк, а я тебе нужна в качестве подстраховки? – тыкаю пальцем в небо.

Просто на днях прочитала книгу про акробатов и их нелегкий труд, вот мысли и вертятся вокруг этой темы. И хотя мое предположение звучит как совершенный абсурд, поверить в него все же гораздо проще, чем в нелепую мысль о том, что Янковский хочет просто пообщаться и узнать меня получше. Поймите правильно, где он, а где я? Если уж даже Стелла не смогла заинтересовать его должным образом, то мне это точно не светит.

– Бинго! – Егор щелкает пальцами. – Если выживу после сальто-мортале, куплю тебе мороженое.

– Я не люблю мороженое, – пожимаю плечами. – От него всегда холодно. Даже летом.

– А что любишь?

– Шоколадное драже.

– Ладно, я учту, – кивает. – А теперь пошли.

Твердым шагом Янковский направляется на выход и даже не оглядывается, дабы убедиться в том, что я следую за ним. И знаете, что самое странное? Я действительно следую. Сама не зная, зачем. Ведь очевидно же, что акробатические трюки – это просто шутка.

В груди бурлит что-то терпкое и шипучее, будто внутри растрясли бутылку газировки и резко открутили крышку. Да и прогул занятия перестает казаться таким уж страшным преступлением. Егор прав, сейчас от пар толку мало: все, что могли, мы уже выучили.

Проходя мимо зеркала, я ненадолго задерживаюсь у него и приглаживаю растрепавшиеся волосы. За несколько месяцев они неплохо отросли и теперь выглядят вполне себе аккуратно. Поправляю рюкзак за плечами и выхожу на улицу.

И только когда лица касается душистый ветер, я понимаю, что во всей этой суматохе напрочь забыла о своем намерении позвонить Глебу.

Глава 69

Егор

Принято считать, что свобода – это нечто осязаемое и вполне определенное. Мол, если у тебя перед глазами не небо в клеточку, то ты свободен. Однако, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что заключенным можно быть не только в тюремной камере. Можно беспрепятственно разгуливать на воле, но при этом быть запертым в клетке собственных комплексов, болезненных воспоминаний и страхов.

Перед тобой огромное количество возможностей, но ты не используешь ни одну из них.

У тебя масса вариантов выбора, но ты вновь и вновь ступаешь на ту самую, давно протоптанную дорожку.

Вокруг тебя вращаются новые интересные люди, но ты упорно зацикливаешься на тех, кто сделал тебе больно.

По-моему, это и есть самая настоящая несвобода. Ведь когда твои предрассудки, привычки и фобии сильнее тебя, ты – пленник. Точно такой же, как и те, кто мотает срок за железными прутьями.