Бунтари не попадают в рай

Медленно целует пальчик за пальчиком, и я невольно закрываю глаза, проваливаясь в блаженную негу. Грудная клетка расслабляется, выпуская наружу судорожный выдох, и напряжение в висках постепенно сходит на нет. Удивительно, но рядом с Глебом любая беда кажется не такой уж беспросветной. Кажется, вдвоем мы действительно способны выдержать всё-всё.

Тихий, но настойчивый звук в дверь вынуждает меня вздрогнуть и распахнуть веки. Я чуть не забыла, что в квартире мы не одни.

– Эм… Доброе утро, – на пороге показывается Анна Валерьевна, мать Глеба. – Я там завтрак приготовила. Пойдемте чай попьем?

Если честно, меня до сих пор сковывает чувство неловкости перед этой скромной доброй женщиной. Мало того, что она впустила меня в свой дом, так еще и проявляет заботу, от которой я напрочь отвыкла. Собственная мать уже много лет не готовила мне завтраки, поэтому от слов Анны Валерьевны в горле встает першащий ком благодарности.

Черт… Оказывается, я совсем забыла, каково это иметь любящего родителя!

– Доброе утро! – взволнованно отвечаю я, выдирая руку из ладоней своего парня и по совместительству ее сына. – Да, конечно, мы с удовольствием.

Изображая готовность, вскакиваю на ноги и смотрю на Глеба, на губах которого застыла ироничная усмешка.

– Чего ты лыбишься? Пошли! – хлопаю его по коленке.

– Кто бы мог подумать, что ты такая подлиза, Кац, – с издевкой выдает он, когда Анна Валерьевна скрывается в коридоре.

– В смысле? – вопросительно хмурюсь.

– В присутствии моей матери ты косишь под божьего одувана, и, говоря по правде, это смотрится жутко смешно, – сообщает наглец.

– Что плохого в том, что я хочу ей понравиться? – шепотом возмущаюсь я.

– Ничего, – пожимает плечами Глеб. – Но ты понравишься ей в любом случае. Даже если просто будешь собой.

А вот в этом я совсем не уверена. Вряд ли спокойная и уравновешенная Анна Валерьевна мечтала, чтобы у ее сына была проблемная подружка из неблагополучной семьи. Глеб мог выбрать любую, а связался со мной. Я свалилась на них как снег на голову, и теперь они вынуждены делить со мной быт. Маловероятно, что кому-то придется по душе такой расклад.

Но, к чести Анны Валерьевны, они ни словом, ни намеком не подтверждает мои догадки. Ведь себя очень мило, хоть и немного настороженно. Именно поэтому я стремлюсь произвести на нее как можно более приятное впечатление. Чтобы хоть как-то сгладить факт вторжения в ее частную жизнь.

– Глеб, ты необъективен, – качаю головой. – Так что не мешай и подыгрывай, ладно? Не хочу, чтоб твоя мама пожалела о своем решении.

Поправив кофту, выхожу на кухню и тут же упираюсь взглядом в аккуратно накрытый стол. Глазунья, поджаренные в микроволновке бутерброды с колбасой и сыром и варенье в стеклянной вазочке – от этого зрелища начинает выделяться слюна и урчит в желудке.

– Выглядит очень аппетитно, – искренне говорю я.

– Спасибо, Стелла, садись, – улыбается Анна Валерьевна, указывая на стул по соседству. – А ты, сынок, вот сюда.

Завтрак проходит за уютными разговорами ни о чем. Погода, колледж предстоящие экзамены – нам удается обходить стороной острые темы, поэтому неловкость, повисшая вначале, постепенно рассеивается.

Доев, благодарю Анну Валерьевну, встаю из-за стола и приступаю к мытью посуды. Краем уха слышу, как Глеб, посмеиваясь, рассказывает матери о забавном случае, произошедшем у него на работе, и отлавливаю себя на том, что завидую ему. По-хорошему, конечно. Видно, что он любит маму, и она, разумеется, тоже любит его. Это так естественно и так прекрасно.

Наверное, будь отец жив, мои отношения с собственной матерью тоже были бы другими. И я, вне всяких сомнений, была бы другой. Я бы умела прощать. И не таскала бы за собой тяжкий груз обид. А еще во мне не было злобы, жестокости и жгучего стремления испачкать всех вокруг своей болью.

– Ладно, я пойду отсыпаться. Смена выдалась изнуряющая, – Анна Валерьевна поднимается на ноги. – А у вас какие планы?

– Будем готовиться к экзаменам, а вечером, может, прогуляемся, – живо отзывается Глеб, кидая на меня многозначительный взор. – Не беспокойся, мам. Мы постараемся не шуметь.

Коротко кивнув, она выходит из кухни, а наши с Глебом взгляды вновь прилипают друг у другу. Мы оба знаем, что сегодня нам будет не до учебы. И оба жутко нервничаем.

Глава 71

Стелла

Небольшой кабинет районного отделения полиции выглядит так, будто время остановилось и на дворе по-прежнему девяностые. Стены выкрашены мрачной серо-коричневой краской, на одной из них висит пожелтевший от старости пластиковый стенд с надписью «Информация», на столе, прямо перед мои носом, стоит доисторического вида вентилятор, а из-под облезлой дермантиновой обивки стула, на котором я сижу, виднеется поролон.

– Кац Стелла Анатольевна, – разглядывая мой паспорт, произносит молодой мужчина в погонах. – А где же ваша мама?

– Она в больнице, – стараясь держаться спокойно, отвечаю я. – В кардиологии лежит.

– Да, от таких новостей и впрямь удар хватит, – тянет он, пристально рассматривая мою фотографию в документе. – А как ваше самочувствие? Скорбите по отчиму?