Бунтари не попадают в рай

Мы располагаемся у окна, и я, взяв в руки бокал, делаю небольшой глоток вишневого сока. Настроение праздничное, да и вечер обещает быть отличным. Для полного счастья не хватает только Глеба, которого после освобождения я видела лишь мельком. Он был жутко занят, закрывая хвосты по учебе и досдавая экзамены, которые пропустил из-за задержания.

Помнится, когда Глеб оказался на воле, мы с ним пересеклись в шумном холле колледжа и он закружил меня в своих объятьях. Гладил по волосам, благодарил за содействие и улыбался так заразительно, что, глядя на него, я и сама расплывалась в блаженной улыбке.

К сожалению, Глеб очень торопился, поэтому вдоволь наобщаться у нас не вышло. Обдав меня запахом табака, ментола и шальной юности, парень запечатлел на моем лбу смачный чмок и обещал, что, как только он разберется с делами, мы обязательно встретимся и проведем вместе время.

– Документы в ВУЗ уже подала? – спрашивает Егор, выдергивая меня из размышлений о Глебе.

– Да, вчера буквально, – признаюсь я. – Дождалась, пока никого не будет дома, и села за комп. При маме не хотелось этим заниматься – боялась, напортачу.

– Почему? – он непонимающе хмурится.

– Просто… Мама не в курсе, что я подаю документы в Москву. Она хочет, чтобы я поступила в местный аэрокос, и других вариантов не рассматривает.

– Так ты бы сказала, что передумала, – беззаботно говорит Егор, отправляя в рот дольку апельсина.

– Ты не знаешь мою мать, – качаю головой. – У нее аллергия на любое мнение, которое не совпадает с ее. С одной стороны, я очень хочу поступить в Москву, но с другой – дико страшусь этого. Ведь тогда мне придется рассказать ей о своем решении, и, боюсь, после этого она меня убьет.

– Да ничего она тебе не сделает! Ты же уже большая девочка, Ась! – Егору мои опасения явно кажутся высосанными из пальца. – Если поступишь, просто соберешь шмотки и сядешь на поезд. Даже слушать никого не будешь.

– Да, уехать-то нетрудно, а вот дальше как быть… – вздыхаю я.

– А что дальше?

– Да я никогда в Москве не была. Ни разу в жизни, веришь? Без поддержки страшно как-то… Город такой огромный, а я такая маленькая.

– Брось, Ась, не так страшен черт, как его малюют! Даже не переживай по этому поводу. Я тебя на вокзале встречу и все-все покажу, – неожиданно заверяет парень. – По любым вопросам меня будешь дергать, поняла? Можешь даже пожить у меня, пока осваиваешься. Вообще не проблема.

От такой обезоруживающей любезности я начинаю задыхаться. Хочу что-то сказать, но от волнения и распирающей сердце благодарности не хватает воздуха. Поэтому несколько я несколько секунд просто беззвучно распахиваю рот и густо краснею.

– Егор, я… Я даже не знаю, что сказать, – мямлю, теребя ткань платья. – С жильем у меня проблем быть не должно – там ведь общежитие предоставляют. А вот за пару-тройку ознакомительных прогулок по Москве буду безмерно благодарна!

– Значит, заметано, – Янковский мне подмигивает. – Теперь осталось только поступить.

– А ты сам-то куда нацелился? Наверняка в какой-нибудь суперпрестижный университет? – спрашиваю я, оправившись от шока.

– Я в Вышку пойду, – отвечает парень, откидываясь на спинку стула и слегка ослабляя галстук. – Так же, как и отец. Он правда, уже будучи взрослым, там отучился, но это не суть.

– Ого, – тяну одобрительно. – Туда, наверное, конкурс бешеный.

– Не без этого, конечно. Но я пробьюсь, сейчас меня уже ничего не пугает, – посмеивается он. – После жизни в вашем городке я, блин, неуязвимым стал.

Искренне смеюсь вместе с ним, а затем, мазнув взглядом в сторону, резко замираю. Дыхание обрывается, а улыбка восковой маской застывает на лице. А все потому, что тот, кого я так ждала, наконец-то появляется в ресторане.

Глава 81

Ася

Бестужев, красивый и улыбающийся, стоит у входа и здоровается с накинувшимися на него ребятами. Все однокурсники знают о задержании Глеба и его последующем счастливом избавлении, хотя подробностями, само собой, не владеют. Им жутко любопытно, вот они и атакуют парня расспросами, ведь, как выразился Воронин, Глеб побывал в настоящей тюряге. Чем не инфоповод для обсуждений?

Если честно, мне тоже хочется вслед за одногруппниками подскочить к Бестужеву и, оказавшись в его бесконечно заряженном энергетическом поле, заговорить с ним. Как в былые времена: непринужденно и открыто.

Однако в лице Стеллы, которая крепко держит Глеба за руку и смотрит на него с нескрываемым обожанием, я вижу мигающий стоп-сигнал, который буквально кричит о том, чтобы я не приближалась.

Возможно, в каких-то вопросах я излишне наивна, но даже мне очевидно, что мы со Стеллой никогда не будем друзьями. Она не начнет по-настоящему хорошо ко мне относиться, а я не смогу забыть жутких выходок, которыми она на протяжение нескольких лет отравляла мою жизнь.

По этой причине Глеб никогда не станет нейтральной территорией. Он принадлежит ей. Она победила. А мне, как проигравшей, придется молча отойти в сторону. Хоть делать этого до слез не хочется.