Бунтари не попадают в рай

Поначалу я искренне верила, что у нас Янковским сложится. Он пробивной, сообразительный и с хорошими перспективами. Я тоже неглупа и амбициозна. А еще очень замотивирована изменить свою жизнь к лучшему. После колледжа мы могли бы вместе переехать в Москву и попытать свои силы там. Необязательно было бы съезжаться или, упаси боже, жениться, мне достаточно было бы знать, что рядом есть надежный человек, которому я нужна и с которым у нас есть будущее.

Но на деле, увы, не сложилось. Розовые мечты разбились о суровую реальность, которая внесла существенные коррективы в мой первоначальный тщательно проработанный сценарий.

Во-первых, на горизонте появилась Елена и спутала нам все карты. Не то чтобы я всерьез ревновала к преподше, но все же наблюдать щенячий восторг на лице Янковского каждый раз, когда она появляется в аудитории, было малоприятно.

Во-вторых, случился Глеб. Дерзкий, сумасшедший и слишком напористый. Я долго и методично убеждала себя, что иррациональная тяга к нему не более, чем гормональный бунт, и скоро все пройдет. Но опять ошиблась. Противоречивые чувства не проходили, а наоборот, с каждым днем усиливались. В итоге это привело к тому, что, находясь в состоянии сильнейшего раздрая, из всех своих знакомых я предпочла искать утешение именно в нем. В человеке, который мне совершенно не подходит.

Поймите правильно, Глеб – неплохой парень. У него масса положительных качеств, но есть один существенный минус – он, как и я, покалеченный и в каком-то смысле неполноценный. Психологически здоровые и счастливые люди никогда не ведут себя вызывающе. В них нет бунта, нет надрыва, толкающего на безбашенные поступки. Они ничего никому не доказывают, не играют в драму, не пытаются прикрыть свои безобразные раны и комплексы излишне развязным поведением.

Вот Егор, например, нормальный. Да, он потерял родителей, но по нему видно, что он рос в благополучной семье. В счастье и достатке. А по Глебу видно иное. Отца у него нет. Руки намозолены, очевидно, от тяжелой работы, которой он нагружает себя в неполные восемнадцать. Зачем? Значит, все туго с деньгами. Плюс хулиганство, проблемы с дисциплиной и учет в ментовке. Короче говоря, Глеб проблемный. И я не знаю, как скоро он сможет разрешить свои проблемы. И сможет ли.

Я тысячу раз прокручивала в голове вышеперечисленные доводы, пытаясь убедить себя забыть Бестужева. Не думать о нем. Не обращать внимания на его колкости, выпады и пробирающие до мурашек взгляды. Я правда старалась освободиться от своей идиотской влюбленности. Я ведь не одна из тех дур, кто верит, что любовь – гарант благополучия.

Но, несмотря на нешуточные усилия разума, я все равно ломаюсь. Прямо на части разваливаюсь от того, насколько хочется плюнуть на условности и рухнуть в согревающие объятья Глеба. Сдаться, закрыть глаза и вновь превратиться в маленькую девочку, которая еще не очерствела под гнетом тяжелых жизненных обстоятельств и верит в сказки.

И Бестужев, несомненно, догадывается о моих терзаниях. Поэтому и манипулирует. Поэтому и выкручивает руки вот такими вот грязными методами. Он чувствует, что я на грани, и изо всех сил подначивает меня эту грань переступить.

– Довольно! Угомонись, чокнутый! – кричу гневно.

Кричу и тут же замолкаю, осознав произошедшее.

Вот ты и капитулировала, Стелла. Он победил.

– Уберите его с дороги! – обращаюсь к одногруппникам, ощущая на языке противную горечь поражения. – Живо!

Мою просьбу выполняют незамедлительно. Парни торопливо выбегают на проезжую часть и, подхватив хрипло хохочущего Глеба под мышки, утаскивают его на тротуар.

– Че, испугалась? А говорила, мне слабо, – выдает самодовольно и уверенно. – Все-таки нужен я тебе, да?

Упивается своей властью. Смакует тот факт, что нервы у него оказались крепче. Вот гаденыш!

– Ты будешь гореть в аду! – выплевываю с резко всколыхнувшейся ненавистью.

– Я в курсе. И знаешь, что самое приятное? – Глеб понижает голос до пугающих интонаций. – Что ты будешь гореть вместе мной. Ведь бунтари не попадают в рай, детка.

Поджимаю губы и качаю головой. Как же он бесит! Аж придушить охота! Но публичные выяснения отношений не мой конек. По крайней мере, не в состоянии эмоционального опьянения. Сейчас наговорю или наделаю лишнего, а потом буду жалеть.

Ну, к черту! Лучше уйти. Прямо сейчас. Не мешкая.

– Стоять! – он дергает меня за плечо, вынуждая развернуться и уткнуться носом ему в грудь. – Отвечай, нужен я тебе или нет?!

– Отвали!

Брыкаюсь, пытаясь сбросить его руки, но Глеб не отступает. Наоборот, прет тараном, притягивая меня к себе за талию. В его движениях нет грубости, но есть нетерпеливая, непреклонная решимость. Он будто силится вразумить бьющегося в истерике несмышленого ребенка: во взгляде насмешливая снисходительность переплетается с непоколебимой твердостью.