Бунтарка

Я чувствую, как пылает моя кожа и жар поглощает все мои внутренности.

Как, черт возьми, я буду существовать без нее?

Я вытираю слезы, думая о том, что Элора выстрелила в единственное транспортное средство Кроноса, а это значит, что он мог пойти только обратно в дом. Подняв голову, я осматриваюсь вокруг и не вижу ничего, кроме мертвых тел Титанов. Мой пистолет, который я выронил в спешке, пытаясь добраться до Элоры, лежит на земле в нескольких футах от меня. Проверив количество пуль в обойме, я смотрю на свои руки, которые покрыты ее кровью. Мой свет покинул меня, оставив во мне только тьму. Закрыв глаза, я делаю вдох, и все, что чувствую, – это ее аромат. Цветочное мыло, которым она пользовалась в последний раз, когда мыла голову. Я вспоминаю, как, выйдя из душа, она наклонилась ко мне и ее волосы, свисающие, как занавес, заключили нас в свой собственный маленький пузырь.

Внезапно сквозь ее аромат пробивается еще один – медный запах крови, который почти невозможно чем-то перекрыть. Я чувствую, как сжимается мое горло. С горящими глазами я пытаюсь встать, ища выступ в стене, за который могу зацепиться, но мне не хватает сил. Элору больше ничего не вернет, но есть одна вещь, которую я могу сделать, чтобы ее боль не была напрасной.

Самое трудное – оставить ее лежать на земле. Я снова опускаюсь на колени рядом с телом и прижимаюсь губами к ее лбу. Я убираю с ее лица черные волосы, приглаживая их, и думаю о том, что они не должны быть такими мягкими. Они скользят по моим пальцам, как по маслу.

– Прости меня, детка, – шепчу я хриплым голосом, а сам едва слышу собственные слова.

Все что я хочу, – это кричать и еще раз кричать, но сейчас у меня есть другая забота, поэтому я встаю и следую по пути, по которому Кронос шел в дом. Я захожу через боковую дверь и прохожу по коридору, который ведет в противоположную часть дома. Сжав рукоять пистолета, большим пальцем я нажимаю на предохранитель и, щелкнув затвором, замираю в тени. Они находятся в столовой. Я вижу Бена, валяющегося на полу перед Вульфом, оружие которого лежит на столе. Кору и Джейса, стоящих лицом к лицу с Кроносом. Он стоит в стороне, с все еще самодовольным выражением на лице, будто разыграл козырную карту, которая могла бы защитить его. Неужели он думал, что это все сойдет ему с рук? Мне насрать, даже если весь этот гребаный город сгорит дотла.

– Святой? – слышу я женский голос, но это голос не моей женщины.

В моих ушах стоит рев, а в горле застыл крик. Я выхожу из тени и поднимаю пистолет, целясь в смотрящего на меня с улыбкой Кроноса. Возможно, он думает, что я просто хочу напугать его. Человека, который держал меня в плену и пытал, чтобы получить информацию. Человека, который убил мою любовь. Он думает, что я способен только на угрозы. И вчера это могло бы быть правдой, ведь раньше я никогда никого не убивал. Но это не помешает мне нажать на курок сегодня.

Первая пуля попадает ему в плечо. Когда он отшатывается, самодовольное выражение исчезает с его лица. Я продолжаю надвигаться на него, и все, что я слышу, – это скрежет ножа, который, скорее всего, является плодом моего воображения, а также булькающий звук, который издала Элора, пытаясь заговорить со мной. Он украл у нее голос.

Я снова нажимаю на курок, и вторая пуля попадает ему в горло.

Хорошо!

Третья пуля, попадающая в его лицо, рассекает щеку и раздалбливает кость. Кронос падает на пол, но мне и этого недостаточно. Я подхожу ближе и выпускаю обойму в его гребаное лицо.

Где-то позади меня раздаются крики, но, не обращая на них внимания, я пинаю и пинаю его безжизненное тело для того, чтобы точно быть уверенным в его смерти. Но тут кто-то хватает меня за руки и оттаскивает от него. Кронос мертв. Он неподвижен и почти неузнаваем.

Только после этого я издаю прерывистый всхлип, но чувствую, что моя боль не уходит, а удваивается, пронизывая тело и уничтожая меня изнутри. Я не могу дышать, не могу думать. Я позволяю им взять меня под руки и увести прочь. Когда мы выходим наружу, я вырываюсь из их хватки и несусь к океану, спотыкаясь через тела Титанов, устилающих песок. Я не останавливаюсь, пока вода, все еще ледяная и не успевшая прогреться после зимы, не касается моих лодыжек, потом середины голени, потом коленей.

Кто-то кричит, чтобы я остановился и вернулся, но я продолжаю идти, пока не оказываюсь на достаточной глубине, чтобы нырнуть под воду. Холодная вода смыкается над моей головой, и я вспоминаю о том, как мы впервые встретились с Элорой. В тот день она была в маске Никс, а я был более молодым и более глупым. Холодная вода, кажется, так же как и сейчас, поднималась нам навстречу, когда мы прыгнули со скалы на «Олимпе», переплетя наши руки во время падения. Этот прыжок соединил нас. Я видел, как она сражается, как общается с другими людьми, и знал, что она обучается рукопашной борьбе. Но до той ночи у нас не было повода для общения. Я не знаю, что на меня нашло, но в воде я впервые ее поцеловал. Для меня это была любовь с первого падения.

А теперь эта любовь исчезла.