Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

— Точно. Так вот, ребята, не за горами новый век, и жить теперь надо по-новому. Сейчас многие авторитетные люди, и даже сам дон, говорят о том, что нужно идти в ногу со временем, и только замшелые ортодоксы ворчат: западло — незападло. А я придерживаюсь мнения, что западло сесть в тюрьму за десять сольдо на десять лет. А быть богатым вовсе незападло. Да и не один я так считаю. А вы как думаете?

— Я думаю, что работа работе рознь, — рассудительно сказал Рокко, — это первое, а насчёт тюрьмы я считаю, что сесть в тюрьму ума много не надо. Ума много надо, чтобы в тюрьму не попасть.

— Верно, ребятки, верно. А вот скажите мне, пацаны, за что незападло попасть в тюрьму?

— За честь, — сказал Рокко, нахмурившись, — за мужскую честь и за друга.

— Я думаю, — добавил Лука, — что за большие бабки тоже можно рискнуть.

— Пацаны, — важно сказал Фиксатый, — вы правильные люди. Давайте выпьем.

Они опять выпили, и Диего снова начал разговор:

— Ладно, ребятки, ладно. Так какое дело у вас к трактирщику?

— Диего, — сказал Чеснок, — ты пойми нас правильно, но у нас дело к трактирщику, а не к тебе.

— Понял, — сказал Фиксатый и улыбнулся, — только вы, ребятки, наверное, не знаете, что я с трактирщиком в долях. И всё, что касается его, касается и меня.

— Ох, ты, — восхитился Лука, — в долях по трактиру, вот ты ловкач, Диего! Как это тебе только удалось?

— Я умею находить подход к людям, — опять улыбнулся Фиксатый. — Так что не стесняйтесь, говорите, с чем пожаловали.

— Во как, — Рокко почесал затылок, — ещё недавно ты коней воровал у хуторян, а сейчас в долях по трактиру. Да-а.

— Да я и сейчас иногда, как говорится, трясу стариной. Но это больше для души, один раз даже вернул лошадь обратно, больно бедный был хуторянин.

— Да-а, — продолжал чесать затылок Рокко, — а мы к тебе пришли по вопросу водки. Раньше трактирщик… то есть ты, у нас водку брал, а теперь перестал брать, вот мы и хотели выяснить, почему?

— Вопрос понят, — сказал Фиксатый, — ответ такой: потому что беру водку дешевле.

— А у кого? Если не секрет?

— Не секрет, — ответил Диего. — Паоло Рыжий, Виторио Барера и Томазо Рыбак организовали синдикат и теперь поставляют водку по всему побережью. Я беру продукт у них.

— Неужто люди чести теперь торгуют водкой? — удивился Лука.

— Люди чести, Лука, — серьёзно сказал Диего, — водкой не торгуют, они курируют торговлю водкой, так же, как и меня не следует считать трактирщиком только потому, что я курирую этот кабак.

— Ну, спасибо, — произнёс Рокко, — за хлеб-соль, Диего, мы, наверное, пойдём, у нас ещё куча дел.

— Ребятки, на посошок по маленькой, — предложил Фиксатый.

— Давай.

Они выпили в третий раз, а когда уже попрощались и почти вышли из комнатушки, Фиксатый крикнул им вслед:

— Ребятки, вы не ходите в трактир «У моря», а также в кабачок Фернандеса, и ещё в «Лазурная гладь» и в «Усталый моряк» тоже не ходите. Я все эти заведения курирую и по контракту беру выпивку у синдиката. Уж извиняйте.

— Ага, — сказал Рокко немного растерянно. И пацаны вышли на улицу.

— Ты глянь, как развернулся Фиксатый, — восхищался Лука, — умный человек и как говорит складно, почти как наш Буратино.

— Умный, зараза, ничего не скажешь, — согласился Чеснок, разглядывая записку с перечнем заведений, которую ему дал Буратино, — ты глянь, половину наших клиентов можно вычеркнуть. Развернулся на славу, что ни говори.

— Пойдём к другим клиентам, которых Диего ещё не курирует, — предложил Крючок.

— Вот именно, «ещё», — сказал Чеснок, и они пошли по другим злачным местам.

Но и в других местах они слышали те же имена.

— У нас контракт с Паоло Пасальдони, — говорили им трактирщики.

— С Рыжим? — уточнял Чеснок.

— Для вас, может, и Рыжий, а для нас синьор Пасальдони.

— У нас контракт с Виторио и Томазо, — говорил другой трактирщик.

— Мы работаем с Томазо.

— Мне поставляет продукт Диего Блацо, — сказал последний кабатчик.

— Фиксатый? — удивился Лука, — он и вас курирует?

— Нет, меня никто, чёрт бы его драл, не курирует, как ты там сказал, в общем, нет, я сам по себе. Но товар беру у них, чтоб они сдохли с такими ценами.

— Дорого берёшь? — оживился Чеснок.

— У Пепе Альвареса было дешевле.

— А почему берёшь у Фиксатого?

— Да чтобы заведение не спалили, эти негодяи могут. Я так чувствую: как этот синдикат, чтоб он лопнул, Пепе Альвареса и других ребят придушит, так цены ещё взвинтит. А попробуй я от ихнего пойла откажись, так запалят мне лавочку. Так они и сказали.

— Ишь как они бизнес ведут, — возмутился Лука. — Так деньги делать можно, конечно.

— Пошли к Буратино, — ответил ему Рокко.

В течение нескольких дней вести приходили одна хуже другой.

Буратино был мрачен и хмур, он говорил мало, всё сидел за столом один или с Сальваторе и считал.

Через три дня он решил всё-таки остановить производство, заблаговременно предупредив всех поставщиков. А заодно начал строительство большого сарая-склада, так как водки скопилось очень много — ящиков двести, не меньше.

— Нам нужны новые рынки, — как заклинание повторял Буратино, — а если мы их не найдём — будем работать только на синьора Стакани и его друзей.