Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

— А как мы проверим? Сам понимаешь, в нашем положении мы не можем полагаться на слово. Труп где?

— Я его в породу в терриконе закопал, что у Южной шахты. Там до сих пор и лежит.

— Рокко с тобою сходит, покажешь ему.

— Хорошо, синьор Буратино.

Весь остаток дня банда занималась организацией похорон.

Лука взялся привести священника, чтобы соблюсти все нюансы похоронного обряда. Священник, отец Чезаре, был его дядей, и поэтому Лука рассчитывал на содействие и молчание.

Серджо копал брату могилу, Пепе сел на баркас и уплыл к знакомому каменотесу, чтобы тот сделал могильный камень. А Буратино, как всегда, сидел и размышлял, работа была у него такая — думать.

Он собирался навестить дона и пожаловаться ему, что синдикат убил у него одного человека. А заодно и попросить помощи. Это он собирался сделать завтра, после похорон. Последние события были тяжелы, но наш герой окреп за последнее время, он научился бороться и был полон сил. Он, если честно, надеялся на поддержку дона, но и сам был готов продолжить борьбу. Все мясники и убийцы синдиката не могли запугать его. Он был готов к борьбе.

Похороны прошли нормально, даже неуверенная речь священника, хватившего для храбрости лишку, не испортила торжественного момента.

— Он у вас что же, самоубийца, что ли? — спрашивал отец Чезаре, которого сильно настораживала поспешность и скрытность этого ритуала.

— Где же вы видели, чтобы самоубийца сам себе голову почти отрезал?

— отвечал вопросом на вопрос Чеснок.

— Я всякое видал, — заверил его священник, — а раз он у вас не самоубийца, почему вы его не хотите на кладбище хоронить?

— Если мы его на кладбище будем хоронить, — разумно рассуждал Рокко, — то нас там вместе с ним похоронят. А здесь мы в безопасности. Почти.

— Ох, и сложная у вас жизнь, у бандитов, — вздохнул священник, приступая к обряду.

После чего все выпили, и отец Чезаре, получив причитающуюся плату, отправился восвояси. А Буратино и Рокко отправились к дону.

Глава 16 Снова дон

Разговор вышел короткий. Пиноккио рассказал вкратце, что произошло, и в конце резюмировал:

— Они первые пролили кровь, мы просим вашей помощи, дон.

Дон помолчал немного, пожевав губами, как бы всё взвешивая, его лицо не выражало практически ничего.

Сердца Буратино и Рокко замерли в ожидании ответа, и не напрасно, ведь этот человек, шевеливший губами, во многом сейчас решал их судьбу.

И дон сказал:

— Парни, поймите меня правильно, дело очень тонкое, и я не могу рисковать. Слишком большую ненависть, слишком у многих людей вы вызываете. Я был бы последним дураком, если бы впрягся за вас сейчас. Не буду лукавить, но мои советники говорят, что вы, ребята, уже покойники и ваше дело абсолютно беспонтовое. Но! — тут дон сделал многозначительную паузу. — Но если вы предпримете какие-нибудь активные действия и хотя бы попытаетесь улучшить ситуацию, я надеюсь, вы понимаете, о чём я, то я встану на вашу сторону, — это моё слово. Всё!

Для Буратино это был удар, по сути, этот отказ рушил все его планы. Это только в мыслях он храбрился и был готов сражаться в одиночку, без какой-либо поддержки, а на самом деле парень ещё не чувствовал в себе сил.

Он хотел даже закричать на дона или ударить его, но не осмелился и поэтому только спросил:

— Но вы по-прежнему на нашей стороне?

Вопрос был дурацкий, вопрос выдавал слабость. Но дон ответил без какой-либо усмешки, абсолютно искренне, так, во всяком случае, казалось:

— Да, парни. Я за вас! И я верю в вас. Сделайте этих засранцев.

— Сделаем, — пообещал Чеснок.

— Сделаем? — удивлённо переспросил его Буратино.

— Попробуем, — уже не так уверенно сказал Рокко, — Бог не выдаст, свинья, как говорится…

И тут Буратино вспомнил, что у них кончились деньги, последние он отдал священнику, и попросил:

— Помощь нам, конечно, нужнее, чем деньги, но деньги нам нужны тоже, у нас они кончились. Не могли бы вы нам немного занять… Мы обязательно вам отдадим.

Дон покивал головой, изображая на лице понимание и соглашаясь дать деньги. После чего спросил:

— А сколько вам нужно, ребятки?

— Десять цехинов, — ответил Буратино.

— О! Это очень немалые деньги, ребятки, у меня столько нет, но я готов вам помочь. У меня есть хороший друг, у него небольшой, но достаточно прочный банк, зовут моего друга синьор Кац, пойдёте к нему и возьмёте деньги, я напишу письмо.

Дон встал, заканчивая разговор, и вскоре Пиноккио и Рокко уже шли в банк. Шли они осторожно, избегая опасных мест, так как помнили, что за их головы обещано немалое вознаграждение.

— Ну и жук этот дон, — ухмылялся Чеснок.

— А чего ты веселишься: наше дело дрянь, он нас, по сути, подставил, и не жук он никакой, а сволочь, гад, — зло отвечал Буратино. — Я даже не знаю, что теперь делать, кажется, нам лучше исчезнуть отсюда.

— Да брось, Буратино.

— Что брось? Ну что брось? Эта сволочь обещала нам помочь, а теперь требует «склонить чашу». Хитрая тварь, хочет чужими руками жар загрести.

— Да, рисковать не хочет наш дон, — согласился Чеснок, — только ты зря так психуешь. Дай мне два дня, и чашка, о которой говорил дон, склонится в нашу сторону.