Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

— Серджо вон спит в конторе, — ответил Пепе, накручивая куда-то какую-то леску.

— А остальные где?

— Полчаса назад повскакивали, как ошпаренные, и давай наперегонки лошадей запрягать. Я говорю: «Куда это вы в такую рань?». А они мне: «Тише ты, а то разбудишь». Так и укатили, говорят, кататься. Вот я и думаю, где это катаются в пять часов утра?

— Как дети малые, — произнёс Буратино.

Он больше не стал ничего говорить, а пошёл одеваться. Ему нужно было в город по делам, и он представлял, какие его ждут сейчас дороги.

— Ну дети малые, — злился он, беря в руки непросохшие дорогие туфли.

— Ну, припомню я вам ваши коляски, и дождик, и грязь, и меринка нашего рабочего не забуду.

* * *

Однажды утром Рокко принёс газету и положил её перед Буратино.

— Что пишут? — спросил тот, допивая кофе.

— Пишут, что вчера ночью был зверски зарублен топором Флавио Гадзелло.

— Ого, — сказал Буратино, — кровавые дела творятся в нашем славном городе.

— Кровавые, — согласился Рокко, — так как вместе с Флавно зарубили ещё его старуху мать и шестнадцатилетнюю девку-сожительницу. Полиция в бешенстве.

— Кругом одни идиоты и мясники, — произнёс Буратино.

— Точно, идиоты, один из них оставил там окурок, а другой запонку.

— Они что, на дело в запонках ходят?

— Их найдут, Буратино, — сказал Рокко, — голову даю на отсечение.

— Ослы.

— А я тебе говорил, что лучше это сделать самим, без людей со стороны.

— Когда ты с ними встречаешься? — спросил Пиноккио.

— Договор был таков: они делают дело, находят меня и мы обговариваем их долю в портовом рэкете.

— Рокко, они плохо сделали дело.

— Я понял, Буратино. Я возьму с собой Пепе.

— Хорошо, только не оставляйте там запонок и окурков, — произнёс Буратино, вставая.

— Я не ношу запонок, — ответил Чеснок.

Рокко ушёл, а Буратино успел перехватить хотевшего было укатить Луку:

— Эй, Лука, не торопись, нам надо съездить в порт. Возьми волыну и Серджо.

— А чего делать в порту? — огорчился Крючок, у которого были другие планы.

— Там без крыши осталось несколько кабаков, надо их прибить, пока халявщики на дармовщину не слетелись. А то потом месяц по стрелкам ездить будем.

— Ладно, — сказал Лука и пошёл искать Серджо.

И уже через час лёгкая и красивая бричка остановилась у входа в одно питейное заведение. Из неё легко выпрыгнули два молодых человека и, безапелляционно отодвинув с дороги хмурого вышибалу, вошли внутрь.

— Фу, ну и вонь тут, — сказал Буратино, морщась и оглядывая пустое помещение. — Эй, хозяин!

— Закрыто, горлопан, — донеслось из подсобного помещения, — убирайся, откроемся только в три часа пополудни.

— Выйди сюда, дорогой, дело есть, — настоял Буратино и для убедительности постучал монеткой по стойке.

— Проваливай, — отвечал хозяин, даже не выглядывая в зал.

— Серджо, будь добр, вытащи его сюда, а то мы здесь будем торчать до трёх часов пополудни.

Серджо, не нуждаясь в повторениях, скрылся в подсобке, и оттуда донеслось какое-то хрюканье, грохот и тут же в дверях появился жирный хозяин заведения. Его волок Серджо.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался толстый с Буратино, — чем обязан? Чего изволите? Знал бы, что это вы, синьор Буратино, никогда бы не позволил себе такого обращения. Но вы так редко у нас бываете, так редко…

— Теперь буду появляться чаще, — пообещал Буратино. — Кстати, любезный, скажите мне, как у вас насчёт крыши?

— Вы имеете в виду то, что сверху, или в ином смысле?

— В ином смысле, — уточнил Буратино.

— Ну, раньше был Паоло Рыжий, — начал толстяк, — но, как вам, наверное, известно…

— Мне известно, — перебил Буратино, — давайте дальше.

— А теперь у нас …э… новая, так сказать, крыша в виде Флавио.

— Гадзелло?

— Ну да, — кивнул хозяин.

— А вышибала его?

— То есть? — не понял трактирщик.

— Ну, вышибалу нанимали вы или Гадзелло?

— Гадзелло.

— Ладно, мне всё ясно, — произнёс Буратино. — Короче, Гадзелло скоропостижно скончался.

— Какое горе, — перекрестился толстяк.

— Да-да, горе, — согласился Буратино. — В общем, с сегодняшнего дня с вами буду сотрудничать я.

— Да, но…

— Никаких «но». Вот вам два цехина, — Буратино положил на стойку две монеты. — Срочно сделайте тут косметический ремонт, побелите, отскоблите столы, поменяйте лампы и стёкла в окнах, купите новую посуду.

— Да, а как насчёт…

— Мои проценты будут небольшие, мне хватит пятнадцати.

— Это умеренно, — согласился трактирщик.

— Завтра к вам приедет мой бухгалтер, покажете ему свои бухгалтерские книги. И чтобы без обмана.

— Бухгалтер?! Книги?!

— И запомните, мой бухгалтер очень внимательный и дотошный, он еврей и носит очки.

— Еврей? Очки?

— Да, очки. И я очень не люблю когда кто-нибудь пытается обмануть моего бухгалтера, мне это не нравится.

— Да, — вздохнул трактирщик, — я вас понимаю.

— И ещё. Отныне вы будете брать водку только у меня, о цене договоритесь с бухгалтером.

— Хорошо, а как же в таком случае синьор Барера?

— Я договорюсь с Барерай, об этом не беспокойтесь.

— Как изволите, — опять вздохнул трактирщик.