Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

Он был человек опытный и сразу понял, что представляет из себя новая крыша. Трактирщик помнил старых рэкетиров и новых, все они просили больше, чем пятнадцать процентов, но никто из них никогда не требовал бухгалтерских книг. Поэтому-то толстяк и вздыхал.

Выходя из кабака, Буратино остановился около вышибалы и протянул ему пятисольдовую монету:

— Выпей за моё здоровье.

— Спасибо, синьор, — отвечал тот.

— Кстати, ты уволен.

— Это чего же? — не понял вышибала.

— Уволен, — повторил Буратино. — Это значит, что тебе придётся искать другую работу.

— Не ты меня, синьор, нанимал, не тебе и увольнять, — пробурчал помрачневший вышибала.

— А кто тебя нанимал? — спросил Буратино.

— Флавио.

— Флавио?

— Да, Флавио.

— Кстати, у Флавио послезавтра похороны, ты бы побрился, что ли, — сказав это, Пиноккио направился к экипажу.

А вокруг экипажа по-хозяйски бродил Лука, он осматривал коляску, время от времени пытаясь её как-то улучшить. То ногтём грязь поковыряет, то попинает колесо. Увидев Буратино, он спросил:

— Ну как всё прошло?

— Рутина, — махнул рукой Буратино, садясь в бричку, — могли бы и без меня это сделать. Ну да ладно, поехали дальше.

И они тронулись дальше к следующему питейному заведению.

Глава 24 Сны и реальность

В один прекрасный, в самом деле прекрасный день на тихой фешенебельной улице остановился дорогой и модный экипаж. На козлах, поигрывая кнутом, сидел небезызвестный Серджо, а в коляске развалился на диване сами знаете, кто. Этот самый «сами знаете, кто» недавно обзавёлся роскошными золотыми часами, а не цепями, браслетами и перстнями, как его дружки. И теперь, взглянув на часы, он произнёс:

— Подождём, Серджо. Если Лука не наврал, то через десять минут она выйдет на прогулку.

— Отчего не подождать, подождём, — ответил Серджо, закуривая.

Буратино тоже закурил и, признаться, курить-то ему не хотелось, но он немного нервничал, так как собирался сегодня увидеть Рафаэллу. Он давно ждал этого момента и, вместе с тем, немного боялся. Во-первых, Пиноккио не знал, как девушка отреагирует на эту встречу, и то, что она один раз согласилась принять в подарок пудру, ни о чём не говорило. А во-вторых, наш герой всё время думал о том, что хочет он сказать девушке одно, а от волнения с языка слетает совсем другое.

«Как бы мне не ляпнуть очередную гадость или банальность», — думал Пиноккио. И тут он увидел её. Да, это была она, обворожительная и ослепительная красавица Рафаэлла. Буратино толкнул задремавшего было Серджо, и экипаж быстро догнал девушку. Парень выскочил из коляски и собрался произнести следующее: «Ах, это вы, сударыня, я так счастлив видеть вас». Но, как он и предполагал, из этого ничего не получилось. И от душевного волнения он произнёс:

— Кого я вижу. Прокатимся, что ли?

— Во-первых, добрый день, — язвительно ответила Рафаэлла.

— Без базара, — зачем-то согласился Буратино.

— А во-вторых, я не катаюсь с незнакомцами. Вот! — девушка горделиво вздёрнула носик и пошла.

— Так мы же знакомы, — догнал её Буратино, — неужто вы меня забыли?

— Это шапочное знакомство. И вообще, не загораживайте мне дорогу. К тому же, попросите своего кучера отъехать от нашего палисадника, а то маменька увидит, что вы ко мне пристаёте.

— Конечно, — опять согласился Буратино. — А куда вы идёте?

— К подруге.

— А зачем же идти, когда можно ехать. Давайте я вас подвезу?

— А это ваша коляска?

— А что, разве похоже, что я её украл?

— Не знаю.

— Ну так давайте поедем, она не ворованная. Зачем же такие ножки об булыжники сбивать.

— Что вы в моих ногах находите, самые обыкновенные ноги.

— А вот и нет.

— А вот и обыкновенные.

— А я говорю, не обыкновенные, а чудесные-пречудесные ноги во всех отношениях.

— А откуда вы знаете, вы же их не видели? Может, они у меня кривые?

— Фу, ну что вы такое говорите? — Буратино даже нахмурился. — Ваши ноги не могут быть ни кривыми, ни короткими, ни волосатыми, потому что вы идеальная девушка. А у идеальных девушек изъянов не бывает.

— Никакая я не идеальная, — отвечала Рафаэлла, краснея от удовольствия. — Тем более что моих ног вы не видели, вот и не говорите, что я идеальная.

— А вдруг видел?

— И это где же? — девушка удивилась настолько, что даже остановилась.

— Где вы могли видеть мои ноги?

— Во сне, — нашёлся Буратино, — они имели идеальное строение.

— Ха! — гордо сказала девушка и опять зашагала. — Мало ли, что во сне привидится.

— Мало ли? — спросил Буратино. — Может, мало, а может, и не очень. Коленки-то ваши точно видел.

— Коленки? — девушка опять остановилась. — Это что, я в ваших снах юбку задирала, что ли?

— Нет.

— А как же вы мои коленки разглядели, если я юбку не задирала?

— Ну… Ну, у вас её не было.

— Кого не было?

— Юбки не было.

— Юбки? А как же… То есть совсем… Что вы такое говорите! — ноздри девушки расширились от гнева. — Гадость какая!

— А я не виноват, сударыня, что вы мне снитесь.

— Какие распущенные у вас сны. Вам, должно быть, стыдно рассказывать порядочной девушке такие пошлые сны.

— Так вы сами спрашивали.

— Ничего я у вас не спрашивала. Не смейте мне рассказывать такие пошлости.