Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

— Заткнись, шавка. Отвечай по существу. Говори, где он бывает да с кем, да чем занимается?

— Вот уж не знаю…

— Убью.

— То есть чем сейчас занят, не ведаю… Ну честное благородное слово…

— Убью.

— Раньше налётами промышлял.

— Дальше.

— На порт крупный налёт совершил, много кофе взяли… Ещё по мелочи там…

— Ясно. А с кем он сейчас в друзьях?

— Сынки мамаши Терезы у него в подручных. Знаете, такие мордовороты — во! Силы невиданной люди.

— А я-то думаю, где я этого кучера видел? Вон оно как, оказывается. А ещё кто?

— Лука. Да, Лука Крючок, — Фальконе сморщился, — пренеприятнейший гад, такой едкий, такой подлый, вечно всё вынюхивает и выглядывает.

— Не знаю такого, — попытался вспомнить неизвестного человека Карло. — Нет, не знаю.

— Ну как же не знаете, мерзкий был такой пацан, на рынке ошивался вечно.

— Рыжий такой, конопатый, — вспомнил шарманщик.

— Точно-точно.

— Арбузами промышлял который?

— Он, — кивнул Джузеппе.

— Помню, вечно у бабьих сортиров ошивался.

— Точно-точно.

— А ещё кто?

— Рокко Чеснок. Зверь, чистый зверь, хотите верьте, хотите нет. Ему, отморозку, христианскую душу загубить один плевок, не больше. А как он над бедными цыганами измывался, — Фальконе даже покачал головой от возмущения. — Как даст по морде, как даст… Ну, чистый зверь.

— Знаю, слыхал, — сказал Карло. — Кто ещё?

— Альварес.

— Контрабандист Альварес?

— Ну да, я и говорю, Альварес, тоже ещё тот душегуб.

— Да-а-а, — задумчиво произнёс шарманщик, — хорошая у них банда. Что скажешь, Джузеппе?

— Ужас! Ужас, а не банда. Я, конечно, ничего такого… Но поговаривают, что это они убили Паоло Рыжего и даже рэкетира Туза. И даже… — тут Фальконе замолчал.

— Ну?

— Поговаривают, как будто это они взорвали Томазо Рыбака.

— Ну, это брехня, — не поверил Карло. — Всем известно, что Томазо взорвался на морской мине, что с войны осталась.

— Я тоже так думал, но люди говорят по-другому, — тут Джузеппе понизил голос до шёпота. — А ещё говорят, что сам дон вашего сынка сильно уважает.

— Ну, это уж ты хватил, — опять не поверил шарманщик и призадумался: «А может, и вправду сынок крут стал. А как же не крут, если коляска у него роскошная, часы золотые да шмотки. Неужто мой деревянный обормот в люди выбился?», — размышлял Карло, а вслух произнёс: — Неужто парень мой крутым стал?

— Как есть, крутой, — подтвердил Фальконе, — ни убавить ни прибавить

— большая фигура.

— Большая, говоришь, фигура? — задумчиво переспросил Карло.

И навалилась на старика злость, и не давала ему мысль покоя, что сынок — родная кровинушка — богатым стал, а о батьке ну нисколько не заботится, сволочь.

— Большая фигура, да дура, — зло сказал музыкант.

— Ну, это уж вам виднее, отец всё-таки, — дипломатично произнёс Джузеппе.

— Ты, слюнявый, вот что, ты о нашей беседе никому ни гу-гу. Усёк?

— Как можно, конечно.

— А то… — Карло встал, сжал кулак и поднёс его к носу собеседника. — Ты меня понял?

— Понял, чего же… Я не корова какая-нибудь непонятливая.

— Ну ладно, пойду я, — сказал шарманщик.

— Синьор Карло, — заискивающе начал Фальконе, — а не найдётся ли у вас в знак нашей дружбы каких-нибудь ненужных вам полсольдо? Я отдам…

Карло остановился в дверях, испепеляюще поглядел на жалкого человека и ответил:

— Всё-таки врежу тебе разок, больно уж ты противный.

И дал в глаз Фальконе. Тот полетел на пол со стонами и причитаниями и потушил лучину. Стало темно, а шарманщик плюнул в сторону причитаний и вышел на улицу.

А на улице начинало светать и было свежо и хорошо. И на душе у Карло было хорошо. То ли от того, что сынок стал крут и теперь можно будет клянчить деньги, то ли от того, что дал в морду Фальконе. А может, от того и другого одновременно. А ещё, конечно, от надежды, что часть денег сына перекочует в его заветный горшочек. Шарманщик улыбнулся улыбкой людоеда из сказки и пошёл домой спать.

* * *

А с утра Буратино съездил в библиотеку и, немного краснея перед миловидной библиотекаршей, взял несколько книг, название которых говорит само за себя. А книги назывались так: «Сексуальное воспитание подростков», «Красоты интимной жизни», «Эрогенные зоны и их влияние на жизнь незамужних женщин», «Пособие и помощь молодому мужу», а также толстенный фолиант с картинками, который назывался «Сексопатологии». Его приятели встретили радостно и налетели на книжки, как стая голодных ворон на ведро помоев.

— Да не трогайте книжки, идиоты, — отнимал Буратино книжки у дружков. — Лука, куда прячешь за пазуху. Пепе, а ты что книжку схватил, ты же читать едва умеешь, — пытался защитить источники знаний Буратино, но, поняв тщетность своих попыток, сдался. — Ладно, берите «Сексопатологии», там фотографии есть, а остальные оставьте.

Отбив у приятелей основные книги, он сел читать. Он не читал всё подряд, а выбирал главы, которые ему были необходимы. Прежде всего его интересовали главы такого характера: «Подготовка женщины к соитию», «Женщина и мужчина в интимной обстановке», «Поиск эрогенных зон», «Безболезненная дефлорация» и «Опасность, подстерегающая молодого мужчину при первой близости».