Бурелом

Сорокинский трактор Корешов увидел тотчас, как только расступился кустарник. Он стоял по ту сторону площадки верхнего склада, виновато уткнувшись носом в бочку с соляром. Боковые крышки капота были сняты и валялись тут же около гусениц. Виктор коленями стоит на гусенице, голова и плечи под верхним капотом, виден только оттопыренный зад в стеганых брюках.

— Ну, что? — Платон дернул парня за ногу.

Показалось злое, перемазанное маслом лицо Виктора. В руках у него изогнутая трубка масляного насоса. Подошел Волошин, через плечо Корешова вытянул кадыкастую шею.

— Ну, что? — слово в слово, как только что Платон, спросил он.

— Трубка лопнула, — шмыгнул замерзшим носом Виктор. — Вот, — он поднес ее к самым волошинским глазам, полюбуйтесь, мол.

Илья взял трубку, постучал ногтем пальца по разорванному месту, удивленно хмыкнул:

— Вода?!

— Сам не понимаю, откуда она там взялась.

— Давай-ка быстренько на попутной машине в мастерскую съезди, — приказал мастер.

На то, чтобы съездить в мастерскую, ушло около двух часов. Поэтому до обеда бригада Сорокина бездействовала. Платон, Тося и Анатолий, чтобы не слоняться без дела, занялись расчисткой подъездных путей к поваленным деревьям. Ребята хмурились и больше не балагурили. Балагурить время, когда идут дела хорошо, а здесь, на тебе, оказия какая приключилась. Эх, не видать им первенства, как своих ушей!..

В обогревательной будке на Доске показателей на следующий день белым по черному было написано:

Бригада Г. Заварухина стрелевала 93 куб.

Бригада В. Сорокина — 86 куб.

Генка, конечно, не хвалится, но хвалится за него Доска показателей. Эти цифры тычутся в глаза парням и утром, когда они едут в лес, и в обеденный перерыв.

Вот уж и забили в рельсу. Подкатила машина, привезла обед. Обед — суп горячий и котлеты с рисовой кашей. Рабочие едят да Катерину, повариху, похваливают. А у Виктора кусок в горле застрял. И зачем только заварухинский вызов принял?.. Вон сидит. Рожа красная с мороза, наворачивает первое за обе щеки, на второе денег не хватило, пропил… Но как оказалась в трубке масляного насоса вода?

Обед окончен. Сытная еда нагоняет сон, но трактор Виктора лязгает по волоку башмаками гусениц злее, чем до обеда. Он желает наверстать упущенное время, но, попробуй, догони его теперь?..

На разогретую выхлопную трубу садятся мохнатые снежинки и тут же превращаются в пар. Сзади за трактором волочатся хлысты. А мороз жмет на пятки, оседает синеватым туманом на ели.

2

«Раз, два, три», — считает про себя Рита. Она с закрытыми глазами гадает, сойдутся или не сойдутся концы пальцев. Глупая давняя школьная привычка. Кончики пальцев коснулись, значит, все будет хорошо.

— Ай-яй-яй! — цокает языком Наумов. — Технорук, комсомолка, а на пальцах гадает, — смеется начальник лесопункта. На нем белый дубленый полушубок и серые валенки на три портянки с шерстяным носком. Щеки Леонида Павловича покраснели от мороза, глаза блестят. А глазам есть отчего блестеть. — Верно, Маргарита Ильинична, отгадала! — приподнято говорит он. Достает из кармана полушубка газету, разворачивает, показывает статью.

— В краевой газете о нас написано, — Наумов, довольный, потирает руки. Распахнув полы полушубка, плюхается на стул.

— Как бы не захвалили, — пробегая глазами статью, отвечает Рита. Статья ей не нравится, она напыщенная, как праздничная передовица.

— Иногда похвала лучше любой критики, — констатирует Леонид Павлович. Он настроен благодушно. «Уж очень въедливая она стала, — думает он о Рите. Пора замуж выходить. Когда девушки засиживаются в невестах, они становятся вредными…» — Наумов улыбается собственным размышлениям. Его так и подмывает высказать их вслух, но смелости не хватает. Уж лучше эти афоризмы при себе оставить.

Телефонный звонок.

— Фу, аж испугался! — отдувался Наумов. — Алло! Алло! — кричит он в трубку. В трубке что-то гудит и попискивает. — Да-а, Наумов у телефона. Кто говорит? Ты, Валюша? — звонит из леспромхоза секретарша директора. — Ясно, ясно… Будь здорова, красавица! — кладет трубку. — Начальник сплавной конторы выехал к нам, через полчасика будет…

Наумов смотрит на Риту вопрошающим взглядом.

«Придется поездку в лес отложить», — думает Рита. К чему может придраться начальник сплавной конторы? Она хорошо знает придирчивый характер Куприянова.

— Никитич, — стучит кулаком в стену Наумов. — Приготовь быстренько сводочку, сколько бон сделали, багров, в общем, все там подбей…

— Попадет нам, Леонид Павлович, — говорит Рита. — На третьей косе лес в штабеля без покатов сложили. Проглядели.

— Ничего, мы его на третью косу не поведем, — подмигивает Леонид Павлович. — Он хошь и начальник, но не нам начальник, а потом, как-никак, гость!..