Буреполомский дневник

Но только пришли с ужина в барак – свет включили, в том числе зажегся и в большой секции. Так что вечер прошел более–менее нормально.

Что в итоге? Весь вечер вчера, как ни странно, несмотря на все эти перестановки и полный тарарам, – было чувство удовлетворения. Даже благодаря им, если точнее. В общем–то, стало мне тут полегче, посвободнее, на своем месте. Сапог – это, конечно, старая мразь, которая любит философствовать, всех поучать сверху и над всеми ржать, как конь, сидя на своей шконке. Но по крайней мере садиться на мою и по 10 раз в день пить чай–кофе он не станет, надеюсь, как то животное, убийца чеченских детей. Пусть гавкает сверху, что хочет, – если начнут в мой адрес, то единственным ответом ему с моей стороны может быть только: “Пошел на...!”. И сегодня с утра – то же чувство облегчения, успокоения. Надо, да, побыстрее, придя с завтрака, хватать чайник и ставить, пока все розетки не заняли. Но уже не надо при этом выгадывать секунды – успеешь ли его достать и выйти из проходнячка, или этот лось вломится сразу за тобой и молча, хамски будет, сшибая тебя с ног, через твою голову пихать по местам свою шапку и ложку...

Зато теперь в нашем проходняке двое спят на 2–й верхней шконке по очереди, – молодой заготовщик, не так давно переведенный со 2–го отряда. и старый, маленький алкаш, пропитая грубая рожа которого выдает его с первого взгляда. Примитивное, архипростейшее одноклеточное. Мало сказать, – быдло, простонародье, без всякого не то что образования, а вообще представления о чем–то, кроме водки (я не говорил с ним, чтобы это выяснить, но это видно и так). Тоже типичнейший образчик русского народа, кстати, – состоящего по преимуществу из таких вот непонятно зачем живущих алкашей...

Завтра – короткая свиданка. Паша Люзаков еще в Твери, проездом из Торжка, купил билет до Шахуньи и сегодня вечером вместе с матерью выезжает ко мне.

22–20

Опять как в бедламе, как в каком–то кошмарном зоопарке, среди животных. Среди их хохота, гогота, гомона, шума, крика, тупых пошлых “шуток”, суеты, мельтешения беготни туда–сюда... Мрази... Твари... Чтоб вы все сдохли, околели, язвами покрылись с ног до головы за то, что я принужден с вами тут жить, с мразями, под одной крышей...

Беда не приходит одна. Я так и знал, ни секунды не сомневался, что эти 2 (3) выродка, переехавших вчера в соседний проходняк, будут ужасным соседством. Так и оказалось. Они быстро решили, правда (хотя бы отчасти) извечную проблему ледяного холода из входной двери барака приделав какую–то резинку для закрывания двери в секцию всегда и неизменно распахнутой. Стало и впрямь потеплее (вопрос, сколько продержится эта резинка под напором стада тупого быдла на нее и на дверь. Но зато они, суки, тут же протянули к себе в проходняк провод от ближайшего выхода электропроводов под током из стены – и добро бы только чтоб заряжать свои мобильники у себя в проходняке. Нет – они тут же, уже на 2–й вечер своего проживания на новом месте зажгли у себя там лампочку!.. А одеяло, которым они от нас отгородились, не доходит до конца шконки (т.е. до стены) на добрых сантиметров 60–70, там завешено только прозрачной тюлевой занавеской. Я прилег, попробовал, – если повернуться на правый бок, то сквозь тюль эта лампочка будет светить как раз мне в глаза! А я как раз чуть ли не больше всего здесь, в бараке, дорожу этой ночной темнотой (такой короткой!), этой возможностью хоть немного расслабиться, для чего темнота мне совершенно необходима. А теперь – и в темноте будет лампа, светящая в глаза! Будь проклята вся эта жизнь!.. И совершенно бесполезно что–либо говорить этим наглым тварям, – кроме глумливого хамства, от них ничего в ответ заведомо не дождешься. Разве что вломиться у ним неожиданно, без предупреждения, в проходняк – и всех их быстро отдубасить толстой палкой по башкам, а лампочку разбить. В общем, тоска и безнадега. 2 года 5 месяцев еще предстоит жить в этом аду, среди подонков, животных, нечисти и нелюди...

Паша Люзаков, как оказалось, купил билет не до Шахуньи, а только до Нижнего, – по незнанию, видимо. Теперь ему предстоит ночью, когда у них будет получасовая стоянка в Нижнем, идти на вокзал и срочно покупать билет до Шахуньи. Дай бог, чтобы он успел и все удалось без проблем.

Дикий случай стал известен со слов заготовщика 12–го отряда посаженного в ШИЗО в одну камеру с моим (теперь уже бывшим) соседом. К этому заготовщику на длительную свиданку приехали мать и жена, и их вдруг разместили – мать на один этаж комнат свиданий, жену на другой. Самому ему рекомендовали остаться только с матерью, и хватит с него. Он пошел выяснять этот вопрос к Заводчикову, который из начальника оперчасти стал теперь вместо Макаревича зам. начальника по режиму. Тот сказал ему что–то врод[…]

29.10.08. 8–42