Буреполомский дневник

Далее произошла – точнее, обнаружилась – вещь крайне неприятная и, надо честно сказать, на редкость идиотская. Ну почему всегда со мной все так глупо и нелепо выходит?.. Полез рыться в бауле – и оказалось, что лежавшая там, завернутая в отдельный пакет целая, неначатая бутыль средства для мытья посуды – вся вытекла!! Открылся проклятый клапан сверху на крышке, через который капают этим средством – и все, все к черту!.. Хорошо еще, спас отдельный пакет, да еще в нем там же лежали запасные губки для мытья посуды, – большая часть этой гадости впиталась в них, остальное растеклось по пакету и частично уже вне его (почему я и заметил). Жалко ужасно, я так был рад, что есть в запасе целая бутыль; а в прежней, тоже в свое время так же вытекшей, но наполовину все–таки, осталось уже совсем мало. Только–только хватит до свиданки – но теперь надо срочно сказать матери, чтобы она привезла еще, а со связью тут всегда проблемы.

Далее – кульминация. Зная, что тварь убрали на время из барака, я решился на нее вполне сознательно, не отрицаю, иначе бы не стал. Это долговязое чмо, не так давно заселеное в мой проходняк, все дразнило и дразнило, пело и пело свои песенки, лезло и лезло, а тут еще стало этак развязно тянуть свои ручонки к моему лицу. Накипало у меня в душе давно, но если бы не утреннее нежданное закрытие, повторяю... Короче, этой мрази я высказал в лицо резкими словами все, что о ней думаю – и, как я и предполагал, мразь тут же побежала жаловаться на меня блатным. Те собрались всей своей мерзкой кодлой, суки этакие , – и “позвали” меня в свою “маленькую секцию”, типа, свою официальную резиденцию. Пара человек из них еще пыталась что–то говорить и слушать, но большинство только злобно орало, что я “оскорбил” это длинное чмо, требовало “пояснить за слова” (половину придумали таких, каких я и не произносил) и, ясное дело, угрожали немедленным мордобоем, уже я был к этому исходу готов, потому что против такой толпы куда ж деваться, – но положение спас как раз один из спокойных (и старших по возрасту) блатных, который у них вообще при отсутствии обезьяны считается за старшего на бараке. Повел меня “в кухню” (правда, увязался еще один блатной, агрессивнее, но не с таким влиянием) и там решил дело разговором, без мордобоя. Я рассказал подробно, как меня дразнила эта тварь, и было выражено согласие, что это ненормальная ситуация. Второй тип еще пытался вякать какие–то угрозы, типа хребет мне за слова надо сломать (а он и так уже сломан, и сижу я именно за слова :) ), но – обошлось. А этого малолетнего подонка тот же старший блатной начальник даже переложил от меня дальше, на соседнее с ним место, хозяина которого тоже сегодня закрыли в ШИЗО.

Кончились праздники, наступили будни и – ларек. Сегодня среда. Сейчас идти на обед, и запросов по поводу ларька мне уже поступила целая куча – от блатных и неблатных, это не считая “общего”, про которое этот же самый старшой–блатной просто не успел сказать – пришел уже ко мне , сел, но отвлекли телефонным звонком: дозвонилась мать. Так что про средство для посуды я таки смог сказать, но в ларьке – если суммировать все, то вылететь сейчас может рублей 400, если не все 500...

17–40

Все обошлось вроде бы, как ни странно. И в ларьке – старичок–сосед наконец–то с пришедшего ему перевода вернул мне еще осенний долг за сигареты, которые долго брал у меня курить. Только вот этому блатному новичку пришлось–таки дать 100 рублей в долг, – выпросил все же, и я не стал обострять отношения. “В долг”. Ну–ну, посмотрим... В ларьке, правда, на 300 рублей этих почти нечего было брать – ни сока, ни тушенки... А потом, после всего этого, еще дозвонилась и Лена М., с которой то ли вчера, то ли сегодня созванивалась мать. То–то был приятный сюрприз. И – обещает, что книжку обо мне, брошенную той весной в почти уже готовом виде Е.С., они таки берутся сделать.