Буреполомский дневник

Е. С. говорит, что моя Ленка с матерью вроде бы задумались приехать ко мне летом на свиданку (после того, видимо, как я дозвонился её родителям). Я очень хочу её увидеть (год прошёл!), но не даёт мать, никак, злобно упирается рогом – нет и всё, пусть тогда сама и передачу собирает. А она неспособна ничего собрать, кроме чуть–чуть домашней еды, кислой капусты собственного изготовления и пр. Выходит, за радость 4 часа её видеть и говорить с ней мне месяц придётся здесь голодать, да ещё выслушивать злобные, полные ненависти "наезды" и тирады от матери...

Это не жизнь. Я не хочу так жить. Сдохнуть бы скорее...

7.4. 08. 21–55

Рубашку свою чёрную я сегодня просто забрал со "спортгородка", где она сушилась. И вовремя: вскоре опять полил дождь, уже бывший с утра, после завтрака, в 8 часов. Этот уродец, который ещё вчера до обеда обещал её прогладить и отдать мне, – до сих пор (!) даже не вспомнил о ней (поскольку не спрашивает меня, куда это она делась). Ему некогда, он весь в делах: сегодня опять дубасил палкой Шрека...

Настроение с утра было крайне пакостное и безнадёжное, но стало получше после того, как дали телефон – позвонить матери и Е. С., звонившим (особенно настойчиво мать, конечно, и, как всегда, со скандалом, что не может дозвониться) вчера после отбоя, – как раз в это время по бараку шли с обходом "мусора", и чей–то телефон они таки забрали. Вчера и сегодня слышал я от владельца "трубы" и обещания наладить здесь, в бараке, чтобы мне давали говорить, – видимо, по другой "трубе" и другому номеру; но пока что это только слова. Время покажет...

8.4.08. 21–45

Вроде бы неплохой день был. С утра – тепло на улице, чуть–чуть сыро и облачно, но солнце тоже проглядывает. Я сидел в самые глухие часы – 9–10 утра, когда все спят после завтрака – на скамейке во дворе, у заваренных прошлой осенью ворот. Скамейку стали выносить туда по утрам именно сейчас, когда стало тепло; днём она обычно занята, но утром там так здорово сидеть, наслаждаться теплом, весной, вспоминать прошлое (почему–то в голову мне лезло одно только моё политическое прошлое, а не что–то ещё), мечтать о будущем... Подумать на досуге, в одиночестве, на свежем воздухе, проанализировать ещё раз свою жизнь. "Итоги и перспективы", по Троцкому. Наступившее (по моей привычке считать сезоны) лето сильно изменило всё–таки весь уклад моей здесь жизни; стало постоянно тянуть на улицу, на воздух, в бараке душно и скучно. Тем более, что теперь (увы) можно уже не ожидать звонка в любой момент, как прошлой осенью, и нет необходимости торчать, ожидая его, всё время в бараке.

Несколько человек закрыли в изолятор, – всё одних и тех же, постоянных его завсегдатаев; в том числе и того "обиженного", который стирал мне вещи. Дали ему 9 суток; хорошо, что стирать сразу согласился другой "обиженный", – столь же жестокий в отношении к более низко стоящим в своей же касте людям (Шрек, Трусов и т. д.). А Юрика, недавно туда попавшего, сегодня в "фойе" избивал за какую–то мелкую провинность один из блатных "обиженных". Поистине, жестокость этих существ – и блатных, и неблатных – друг к другу превосходит всё мыслимое. Не сразу, а именно насмотревшись на их нравы и отношения, начинаешь понимать, что самые угнетённые, заслуживающие защиты их прав от попрания и угнетения, отнюдь не всегда заслуживают и искренней, человеческой симпатии. Они могут быть вполне зверями и садистами почище тех, кто их угнетает.

А выродок–"бражник", 20–летнее чмо по соседству со мной, сегодня взахлёб, с восторгом и упоением рассказывал другому моему соседу, сверху, как на воле он бил случайно встреченную в парке женщину, на руках которой увидел золотые кольца, и, когда она потеряла сознание, забрал у неё всё золото, телефон, 52 тысячи денег и т. д. Выродок и мразь, – впрочем, совсем не единичная, а как раз очень характерная, типичная для этой страны и народа. Юный, абсолютно пустой внутри и растленный тип, совершенно не имеющий никакого даже подобия смысла в своём существовании, кроме целей своего личного комфорта и удовольствия, денег, водки и пр. Да, он формально имеет право так жить, он никому ничего не обязан. Но и нормальные люди имеют право его уничтожить, как только он хоть чуть затронет их права и интересы (грабёж и т. п.).

Пришло письмо от моей Ленки, наконец–то. На 1 листик, и то не полный, без особого содержания. Но дорог сам факт, что написала. Пишет, что скучает без меня и ждёт. А уж как я скучаю без неё, если б она знала...

9.4.08. 8–55

День за днём – всё одно и то же,

Бесконечная круговерть...