Буреполомский дневник

А между тем, от последней страшной комиссии, еще до моей свиданки, уже больше недели прошло – так и остались ежедневные в 12–10 проверки ПО КАРТОЧКАМ! Напрягает это страшно, особенно в эти морозы, – стоять в толпе, прислушиваясь, чтобы не пропустить свою фамилию, и, услышав ее, торопливо пролезать сквозь толпу. Отрядник проводил эти дни проверку по карточкам еще в более–менее смягченном варианте: называл быстро сколько–то фамилий – не весь барак, даже не половину – и на этом отпускал всех. “Мусор” же, пришедший считать вчера, маленький крепыш с красной от мороза ряхой, смеясь штукам подобострастных зэков и покрикивая на тех, кто выходил не так быстро, как ему хотелось, на лютом морозе безжалостно и методично проверил “по карточкам” всех, до последней карточки и последнего человека.

Так же точно напрягает и 3–я проверка, в 19–30, из–за которой задерживается мой ужин. Иногда я еле–еле успеваю поесть и попить чаю – особенно когда их чайниками, плитками и пр. занята вся “фаза”.

Магнитная калитка на “1–м посту” иногда, и частенько, стоит открытая, замок отключен, – но все же регулярно его включают, собирая с обеих сторон калитки толпы.

8–47. Сигаретчика все еще нет...

4.12.10. 13–20

Утренняя проверка закончилась сегодня в 13–10, только что! Больше часа я пробыл на улице, – вышел–то в 12, как обычно, но только “на большом” “мусора” появились где–то в полпервого. 12–й и 5–й считал про карточкам Даун; тем временем 2 других уже успели уйти, – на 8–й не зашли; пришлось ждать этого Дауна (вот уж действительно!..). Здесь он огласил только часть карточек, в которую я не попал, – и распустил толпу. (Надо ли говорить, как из–за этой проверки по карточкам, кстати, задерживается обед? Ведь пока не посчитают все бараки – на обед никто не идет! В результате вот уже 2, считай, недели 8–й идет в столовку в 14–30 самое раннее – вместо прежних 2–х часов).

Ноги у меня задубели от долгого стояния на улице, больная правая вообще одеревенела. Хорошо еще, что пошел утром снег – и, как обычно, потеплело, мороз уже не такой безумный (хотя обещанной оттепели нет и в помине). Хорошо, что поспал утром, после полдесятого, когда ушел сигаретчик с телефоном – и вроде стало мне получше, перестала кружиться голова, а то со вчерашнего еще вечера все ехало перед глазами и при ходьбе пошатывало – опять, как недавно, но все–таки послабее. Сейчас вот вроде самочувствие более–менее нормальное.

А вчера после отбоя с “трубы” сигаретчика (хотя у него и “минус” на балансе) дозвонился Мане – и она сказала, что купила для меня диванчик на кухню. :)) Мать, услышав это от меня утром, прокомментировала: ну все, раз уже диванчик купила, – значит, надо ехать! :) Первый город после освобождения, куда я поеду, как настанет более–менее теплая погода, – это Питер.

22–05

Час десять выстойки на улице днем, на утренней проверке и в ожидании ее, сорок минут – на “7–часовой”, закончившейся вместо положенных по “распорядку дня” 19–50 – в 20–10! Только успел поесть и попить чаю – 5 минут даже не полежал – опять на улицу, на 3–ю проверку. Она хоть прошла быстро, – явился почему–то новый зам. по БиОР, Баранов, сам считал – и во время этой процедуры хамски орал: на одного – не верти головой, на другого – выйди из–за дерева!.. Быдло только подобострастно хихикало в ответ, должной реакции на это хамство, конечно же, не последовало.

С обеда (14–30), когда толпа поперлась в столовку – свернул в библиотеку, загодя набив все внутренние карманы телажки книгами, а одну засунув сзади за пояс. Библиотекарь с “девятки”, с которым типа как приятельствовали мы на 11–м – обрадовался, что наконец–то я пришел, усадил пить кофе; сообщил, что 15–го у него суд по УДО – здесь, в Буреполоме – 1–й, а за весь срок – уже 3–й; но как до этого его не отпускали из–за огромного иска, так едва ли, думаю, отпустят и сейчас.

Пришел, поел, лег, час с лишним провалялся в какой–то приятной полудреме, но не спал. Тут, уже около 6 вечера, явился сигаретчик с новыми неприятностями: оказывается, 4 “мусора” были на 10–м (только когда я сидел в библиотеке, когда пришел – никого не “пробивали”); целенаправленно полезли на чердак, забрали кучу спрятанных там телефонов, а брагу, там же найденную, вылили. И не кого–то, а именно его обвиняют, что он “сдал” все это припрятанное добро!..