Бургер и Гномм. Ловцы 2

– С каких пор тебя смущают выжившие из ума старушки, дружище? Не бери в голову!

– И тогда в неё прилетит дротик!

– Смелее, Гномм! Ловцы мы или твари дрожащие?

– Ловцы, конечно, но…

– Тогда вперёд! Так и быть, беру на себя хозяйскую квартиру! И включай детектор не у порога, а в номере! Но так, чтобы они тебя не заподозрили, разумеется.

– Я понимаю, Бургер! Ты говоришь со мной, как с мальчишкой! Забыл, что я – лучший детектив полушария?!

– Не обижайся, дружище!

Бургер поспешил на четвёртый этаж, а Гномм с неохотой поплёлся на третий.

Китаянка открыла Бургеру дверь. Девушка была всё в том же нижнем кружевном белье чёрного цвета. Но на глазу у неё не было повязки. Оба глаза смотрели на Бургера с удивлением. Китаянка сообразила, что забыла надеть повязку, схватила её с тумбочки и закрыла ей глаз.

– Что Вам нужно? – спросила она.

– Играете в домино только по ночам?

Китаянка улыбнулась.

– В домино я могу играть в любое время суток! Обожаю домино! – сказала она и жестом пригласила Бургера войти.

Номер был чистым и почти пустым. Бургер заметил, что в нём не было шкафа. Посередине комнаты стоял стол со стульями, а у стены – кровать. На столе лежала коробка с домино.

– Это всё, что у Вас есть? – спросил Бургер и показал на кружевное бельё. – Больше одежды нет?

– Нет. И поэтому я не выхожу на улицу! Зато в номере есть туалет!

– А тараканы?

– Они умерли, – всхлипнула китаянка. – Брунгильда усыпила их, когда прибиралась. Сучка!

– Хм. Сочувствую.

– Вы обиделись на меня?

– За что?

– За… капкан…

– Нет, ну что Вы! Я же не попался в него! Хе-хе!

Бургер улыбнулся самой дружелюбной улыбкой на свете. Китаянка улыбнулась в ответ.

– Тогда начнём? – спросила она.

– Конечно! Зачем тянуть?!

Девушка села за стол и высыпала домино из коробки на стол.

– Садитесь же! Только кричите «рыба» не очень громко. У меня чувствительный слух – могу в два счёта оглохнуть!

Бургер сел за стол, но он не умел играть в домино. Детектив принялся на ходу придумывать повод для отказа от игры.

Китаянка отсчитала себе семь костяшек и посмотрела на Бургера. Он сделал то же самое и снова улыбнулся.

Потом он достал из кармана детектор и выронил одну костяшку из руки. Детектив нагнулся под стол и нажал на кнопку прибора. Загорелась красная лампочка, Бургер выдохнул.

– Что Вы там делаете? – спросила китаянка. – С виду Вы – порядочный джентльмен!

Бургер появился из-под стола и показал костяшку.

– Искал эту… штуку.

– Ходите!

– Уходить? Да, Вы правы, мадемуазель! Мне пора!

– Но мы…

– Пора! Пора! Очень много дел! – Бургера понесло. – Гномм заболел! Врачи говорят, что долго не протянет! Нужно посетить гробовщика, передать ему размеры! Мой приятель нестандартной длины, знаете ли! Извините, что так получилось, мадемуазель!

Бургер встал, поклонился и попятился к двери.

Китаянка сжала кулачки, а потом схватила костяшки и швырнула их в Бургера.

Детектив успел открыть дверь и выскочить из номера девушки до того, как домино долетело до него. Он спрятался в своём номере.

В дверь стукнули.

– Буду ставить капканы! Каждый день! Свинья! – послышалось из-за двери.

Тем временем Гномм, наконец, собрался с духом и постучался в дверь под номером четыре.

– Сейчас, сейчас! – послышался из-за двери старушечий голос. – Кто там?

– Я – постоялец с четвёртого этажа!

– А что Вам нужно?

– Мне нужно поговорить с Вами, миссис!

– Я мисс! И горжусь этим!

– Нашла, чем гордиться, старая грымза! – сказал про себя Гномм.

– Что Вы сказали?

– Я сказал, что Вы правильно делаете! – крикнул Гномм.

Дверь открылась. Перед Гноммом стояла старенькая и сухонькая женщина. Она была в белом платье и с белой и морщинистой кожей.

– Вы находите? – спросила она.

– Это несомненно! Я думал, Вы – миссис Хадсон!

– Я – мисс Хадсон! Миссис Хадсон – моя родная сестра. Она живёт за стенкой! В третьем!

– Вот как? – сказал Гномм и задумался.

– Да. А она Вам нужна?

– Нет… я… А если она Ваша сестра, а она – миссис, то почему вы обе – Хадсон?

Женшина посмотрела на Гномма с подозрением.

– Вы – сыщик?

– Нет. Я… дирижёр.

– Обожаю музыку! Не зайдёте ко мне послушать пару-тройку пластинок? У меня есть граммофон!

Гномм осмелел и порадовался удаче.

– Конечно! – сказал он и шагнул за порог.

Старушка закрыла дверь.

Номер был светлым. Вся мебель и все вещи в комнате были белого цвета. Кроме постельного белья – оно было пожелтевшим.

– Мой отец играл на баяне! Он был виртуозом! – сказала женщина и сунула в руки Гномму старую чёрно-белую карточку с бородатым человеком, который держал в руках баян и расплылся в глупой улыбке.

– Красавец! – сказал Гномм.

– Да. Женщины с ума по нему сходили! Но он так и помер холостым… В прошлом году.

Старушка вставила пластинку в граммофон и завела его.

Граммофон чихнул и заскрипел. Музыка напоминала писк летучей мыши.

Гномм подошёл к окну, незаметно достал детектор и нажал на кнопку. Загорелась красная лампочка, и Гномм насторожился.

– Это моя любимая симфония, – сказала мисс Хадсон, достала белый платок и вытерла слёзы.

– Мне тоже… нравится, – выдавил Гномм. – А Ваша сестра тоже любит музыку?