Буря

К концу февраля сильно потеплело, и снег сменился жидкой грязью. Каждый день, выходя на улицу, я ворчала: «Когда там уже весна?» Ужасно не хватало солнца, и я то и дело смотрела в календарь, подгоняя время. А еще продолжала заниматься с Дмитрием Николаевичем фотографией и умело избегать разговора с родителями о будущем и поступлении. К репетиторам ходила, задания выполняла, училась усердно – и этим, я считала, выполняла свой долг.

В одну из суббот, когда я пришла на занятие во Дворец культуры, Дмитрий Николаевич сказал:

– Так, пришла пора портретной съемки! Познакомься: это Вова, мой внук.

Я посмотрела за спину Дмитрия Николаевича и увидела на кресле десятилетнего пухлого мальчишку, который играл во что-то в телефоне.

– Вова, встань сюда.

Нехотя тот отложил телефон и встал на постамент, на котором обычно стоят статуи.

– Давай, сделай портрет, – сказал мне Дмитрий Николаевич, – но пока на обычный фотоаппарат. На, возьми мой. Нам нужно сразу увидеть результат.

Я сфотографировала.

– Все, Вова, свободен, – сказал Дмитрий Николаевич.

Мы с ним склонились над снимком.

– Вот смотри. Все, что я могу сказать по снимку, что Вове примерно десять лет. А школьник он или беспризорник? А какой у него характер? А он спокойный или шебутной? А он хотел фотографироваться или нет? Всего этого на снимке нет. А раз нет истории, нет и глубины. Твоя задача следующая. Я хочу, чтобы всю неделю ты делала портреты людей. Желательно не очень знакомых или неблизких друзей. Хочу, чтобы ты научилась раскрывать человека в кадре, искать в каждом индивидуальное, красивое, цепляться за это. Учись чувствовать человека, его силу и раскрывать это через взгляд, через положение рук и тела. Понятно?

Я кивнула, хотя задача привела меня в ужас. Общаться с малознакомыми людьми, просить их позировать и пытаться раскрыть их как личностей… Стоило только представить, как тут же затряслись ноги. Но я решила немного схитрить и пофотографировать одноклассников и друзей Пети, а не незнакомцев.

Задание давалось тяжело. И я решила схитрить еще больше, начав со своих друзей. Я подошла к Свете.

– Свет, – спросила я, – а как бы ты себя одним словом описала?

– Спокойная.

Я попросила Свету прямо как есть, в школьной форме, встать напротив окна и держать голову прямо. Кадр должен был получиться абсолютно симметричным, а Светина поза должна была вытягивать его еще и вверх. Тотальное спокойствие.

Конечно, я сфотографировала и Петю, сделав акцент на его глаза.

В кадр попали многие. И, что удивительно, все были настроены доброжелательно и заинтересованы.

Когда я сфотографировала уже всех, кого только могла, на пленке оставался еще один кадр. И я стала присматриваться к Марку: когда он смеялся вместе с друзьями, когда ехидничал на уроках, – словом, пыталась увидеть нечто такое важное и красивое, что говорило бы о нем все по одной только фотографии.

Однажды после урока Марк попросил меня задержаться в классе. Выпроводив самую медленную и любопытную одноклассницу, он закрыл дверь и обернулся.

– Хватит. Ты меня напрягаешь.

Я ничего не поняла, и он добавил:

– Зачем ты на меня постоянно смотришь? Еще так, как будто доглядеться до чего-то не можешь. Влюбилась?

– Нет, – спокойно ответила я, хотя внутри все взорвалось из-за его дурацкого предположения. – Мне для фотографии надо.

– Для какой?

– Портретный снимок.

– Я, кажется, не соглашался на портрет.

– Я просто…

– Просто хватит, – перебил Марк. – Раздражает. Дыру на мне протрешь, кто потом зашивать будет? – И вышел.

Произошедшее должно было еще больше отвратить меня от Марка, но я вдруг сумела посмотреть на наш разговор без обиды и уязвленного самолюбия и заметить, как было смело то, что он не стал делать вид, что все в порядке, а высказал, что ему не нравилось. Прямолинейность стала первым положительным качеством, которое я заметила в Марке.

А однажды, придя в школу почти на сорок минут раньше начала первого урока, я застала Марка в раздевалке с книгой. Меня поразил его образ: джинсы (которые в школе были запрещены), красные конверсы, футболка без пиджака, засос на шее и «Над пропастью во ржи» в руках. Я и подумать не могла, что такой, как он, мог увлекаться чтением.

Увидев меня, он тут же весь напрягся, быстро убрал книгу и достал телефон.

Я не сдержалась:

– Марк, прости, что отвлекаю. Привет. А можно я тебя сфотографирую? Я тебе в прошлый раз не успела объяснить. У меня просто задание от учителя делать портреты людей, которые раскрывают их. А тут ты, с книгой. Я не знала, что ты любишь читать. И конверсы крутые, и вообще.

– Вер, – сказал Марк в тон мне, – я тебе в прошлый раз вроде успел объяснить, что ко мне с твоим хобби лезть не надо.

– Но…

– Отстань.

Я расстроенно кивнула, быстро переоделась и выбежала из раздевалки. «И все-таки он клоун. Прямолинейное клоунище! Одно положительное качество еще ничего не значит. Не хочешь фотографироваться? Ну и не надо! Ну и сиди! Я еще стану великим фотографом, и мы посмотрим!..» – мстительно думала я.