Буря (ЛП)

Хуракан звонко хлопнул в ладони. Выброшенная наружу земля взмыла вверх. Уже в следующее мгновение земля повалилась вниз, заполнив опустошенную яму, а вихри ветра утихли. Старик опустил руки, но мелодия, разлетающаяся по Каменному Кругу, зазвучала еще громче. Речные люди выступили вперед, создавая круг. Кто-то из них упал на колени, взвыл не своим голосом, обращаясь к незнакомым Аргону богам, а Нейрис закружилась в танце, расставив руки навстречу приближающимся грозовым облакам. Тучи появились на небе так неожиданно, что никто их не заметил, даже молодой предводитель. Он воззрился на потемневшее небо и понял, что темные, свирепствующие облака появились только над Каменным Кругом Станхенга, но за холмом продолжало ярко светить солнце. Уроженцы Вудстоуна, как и Дамнума, во все глаза наблюдали за речными шаманами. Дети молчали, а их родители морщили лбы, пока странно одетые мужчины и женщины танцевали рядом с могилой своей королевы. Их босые ноги громко стучали о землю. Грохотали тучи. Лихо отбивали быстрым ритм ладони по натянутой коже бубнов и бонго. Предводитель смотрел на людей, но видел животных, видел их в резких движениях и выражениях лиц. Дикари с этим трудно было сейчас поспорить. Даже своевольный нрав сильфов не был настолько первозданным и мятежным. К танцующим присоединилась и Риа Полуночная. Она легко парила над землей, горбя спину и скаля зубы, и Аргон узнавал в ней дикую львицу. Она с такой грацией кружилась в нелепом, бархатном платье, что юноша видел нимфу из Эридана, а не миледи Вудстоуна. На землю обрушились капли дождя. Нейрис потянулась к ним руками и широко улыбнулась, выкрикивая:

— Помоги ей, Пифия. Помоги ей, Пифия!

Ее глаза неожиданно закатились, обнажив белые глазные яблоки. Тело затряслось в жутких конвульсиях. Женщина задрожала, как при лихорадке, а из ее носа скатились по подбородку толстые линии крови. Аргон собирался подойти к ней, но его остановила чья-то рука, оказавшаяся на его плече. Юноша обернулся, а Хуракан покачал головой:

— Стой.

— Но ей плохо.

— Так нужно. Она помогает.

Помогает? Аргон в изумлении уставился на женщину и понял, что ее кровь заливает уже и шею. Вокруг нее кружились люди, они стонали и рычали, как звери, а Нейрис рьяно улыбалась, трясясь так сильно, что кулон на ее груди высоко подпрыгивал.

Дождь становился все сильнее, прибивал рыхлую землю, отскакивал от высоченных, каменных скульптур. Люди столпились еще плотнее, а небо разразилось яркой вспышкой. Молния заискрилась над головами. Раздался очередной удар барабанов. А затем внезапно стало мертвенно тихо. Речные шаманы одновременно приклонились перед могилой. Тетя Эльбы свалилась с ног и устало оперлась ладонями о вязкую землю, с ее лица скатывались густые струи крови, которые расплывались от дождя и исчезали. Она порывисто подняла голову, чтобы посмотреть на зарытую яму, и замерла. В ее серых глазах пронеслось нечто удивительно беззащитное. Люди молчали, люди ждали, а Нейрис Полуночная глядела во все глаза на могилу и понимала, что ее племянница не возрождается.

— Ну же, прохрипела она, сжимая в пальцах грязь, ну же.

И ничего. Звенящая тишина плавала над серым холмом. Аргон вдруг понял, что что-то пошло не так. Перепуганный взгляд сестры Атолла пылал красноречивее любых слов.

— Ну же!

Предводитель отвернулся, уставившись вдаль невидящим взором. Внутри внезапно образовалась странная пустота, странная незащищенность. Аргон вспомнил лицо Ксеона, вспомнил его слова, свои слова, и едва сдержался от свирепого рева. Он сошел с места, приблизился к яме и поднял перед собой руку. Но тут же его руку опустили и прижали к перебинтованной груди.

— Подожди, взмолился Хуракан, не торопись.

— Эльба умирает!

— Ты не знаешь.

— Отпусти. Хуракан. Живо отпусти меня.

— Я не могу, мак. Ты должен прислушаться к ветру, прислушайся!

— Я слушаю, процедил юноша ледяным голосом. А потом посмотрел на Нейрис, на ее изнуренное лицо, изуродованное невероятным горем, и оттолкнул старика от себя. Он велит мне освободить ее.

Аргон вытянул руки, намереваясь приказать ветру поднять землю, но Хуракан вновь навалился на него, воскликнув:

— Нет!

И внезапно прямо из земли, сквозь стену дождя, наружу вырвалась черная гадюка.

Она зашипела прямо перед лицом молодого предводителя, и он неуклюже отпрянул назад, споткнувшись о мантию Хуракана, но старик поддержал его за плечи. Аргон хмуро прищурился, присмотрелся к угольной почве и вдруг понял, что из нее наружу выползают десятки склизких, шипящих змей. Толпа в ужасе попятилась назад, а гадюки расползлись по контуру могилы, будто оберегая ее от чужаков. Их черные, как бусины, глаза блестели. Длинные языки пробовали на вкус влажный воздух. Люди в панике перешептывались, а в недрах земли что-то шевелилось. Змеиные узлы уже не выползали из почвы. Но из почвы внезапно прорвалась рука с растопыренными, испачканными в грязи, пальцами.