Буря (ЛП)

В сообщении говорилось: «Уехала в магазины с Канако», — с ее учительницей-подругой. — «Юки может приходить домой, если хочет», — укол вины пронзил мое сердце, но я не могла ничего поделать. Я набрала Юки и прижала телефон к уху. Гудки шли, я услышала голосовую почту. Я закончила вызов.

— Звонишь тете? — спросил Томо.

Я покачала головой.

— Юки.

Ишикава слишком широко улыбнулся, переигрывая.

— Проверяешь прикрытие?

Щеки Томо порозовели, но он улыбнулся.

— Заткнись.

Ох. Отвернувшись, я снова набрала Юки. Возьми трубку и спаси от этой неловкости.

Гудок оборвался, но ответил голос парня.

— Моши мош?

Я не сразу поняла, чей голос слышу.

— Танака?

Голос зазвучал робко:

— Ох… привет, Кэти-чан. Что случилось?

— Я… почему у тебя телефон Юки?

— Ох, эм… — послышался шорох, словно он споткнулся. Вдали раздался крик ворона. — Юки в ванной. Ты позвонила снова, и я подумал, что это срочно. Ты в порядке?

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Порядок, — сказала я. — Перезвоню позже.

— Да, хорошо, — отозвался он. — Ага, хм… Да.

— Танака, погоди, — сказала я. И не знала, что сказать. — Можешь… побыть рядом с Юки сегодня?

— Доушита? — спросил он тихо и с тревогой. — Что происходит?

— Не знаю точно, — сказала я. — Но мне спокойнее, если ты будешь с Юки.

Он молчал, словно хотел задать еще вопросы, но не стал этого делать.

— Без проблем, — сказал он. — Можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, — я закончила разговор, не зная, что затронула. Могло всему быть невинное объяснение. Наверное. Но не было времени думать об этом. У нас есть проблемы серьезнее. Зная, что Юки и Дианы там не будет, я успокаивалась, хоть нас и ждала опасность.

— У тебя все еще есть номер Такахаши? — спросил Томо.

Я сжала телефон.

— Да.

— Напиши ему, что мы встретимся в Альпах Минами.

— Где?

Томо забрал мой телефон и набрал название, после чего вернул его.

— Он поймет, где.

— Я тоже иду, — сказал Ишикава.

Томо покачал головой.

— Это слишком опасно.

— Я не боюсь этого придурка, Юуто. Я иду с тобой. И ты меня не остановишь.

Я отправила сообщение, руки дрожали.

Джун был мне другом. И я молилась, чтобы он вспомнил об этом.

* * *

Мы ехали на другом поезде из Шизуоки, домов становилось все меньше, город оставался позади. Перед нами выросли горы, высокие, почти как Фудзи, и все были покрыты деревьями, что весной будут зелеными. Холодный воздух гор проникал в окна.

— Альпы Минами, — сказал Томо. Это место было популярным для восхождения, как он объяснил, но не в холодную погоду. Я знала, о чем он думает. Здесь не будет людей. Я крепче укуталась в шарф, мы вышли из поезда и оказались среди природы.

Мы шли около получаса, пока не перестали видеть станцию, пока не осталось ничего, кроме деревьев и угасающего солнечного света между ними. Путь меж деревьев привел к поляне, и мы оказались вдали от всего, что знали, оказались перед Альпами Минами.

Осенние леса окружали поляну, горы тенями нависали, мир словно умирал. Летом здесь было зелено, на ветру покачивались полевые цветы. Зима почти уничтожила все это, холод уже пробирался в меня. Все было на грани смерти, держалось за последнюю слабую надежду, за последнее дыхание. Всего один вдох.

Фудзи возвышалась вдалеке, как и другие острые пики, что закрывали угасающее солнце. Было сложно представить, что утром мы были в Исэ, в обед — в Нагое, где мы съели лапшу кишимен и не смогли отыскать последнее сокровище.

Солнце сядет через час, и здесь будет еще холоднее.

— Думаешь, он придет? — спросила я, Томо прислонился к ближайшему кедру.

— Он не пришел бы ради меня, — сказал Томо, касаясь затылком ствола дерева. — Но придет ради тебя.

Жар покалывал шею.

— Это не так. Мы ведь узнали, что он использовал меня из-за чернил во мне, так? Я ничего для него не значу.

Ишикава вздохнул и похлопал меня по плечу. Я скривилась, синяк еще болел.

— Грин, — сказал он, качая головой. — Когда ты уже научишься?

— Научусь?

— Ты значила для него достаточно, — сказал Томо, прикрыв глаза.

— Это не… Ты не можешь этого знать, — но Джун всегда был добрым, хоть поступал ужасно и говорил страшные вещи, но нежность они не убивали. В нем оставалось что-то теплое и знакомое, потому я и не могла называть его далекой фамилией Такахаши.

Такахаши Джун. Его имя означало мост, что был таким высоким, что его невозможно было перейти. Но первая часть означала пользу, каплю такого нужного дождя в пустыне. Каплю, что спасет мир от жажды. Или слезу, что оставит след на щеке.

Я поежилась. Высокое имя для высокой мечты, он и стремился высоко. Пришло время упасть на землю.

Ишикава вытащил телефон и искал в Интернете что-нибудь о Кусанаги и Орочи, но ничего полезного не находилось.

— Сусаноо сражался с Орочи, чтобы защитить чью-то дочь, — сказал Ишикава. — Монстр уже съел семь девушек, и родители просили его спасти последнюю. Он превратил ее в гребень и украсил им свои волосы.

— Отлично, — сказала я. — Каждая мечтает превратиться в гребень.

— Почему бы и нет?

Я закатила глаза.

— Забудь.

Ишикава закрыл телефон и спрятал его в карман.

— Ты странная, Грин.