– Не выставляй себя дураком, – упрекнул его король. – Да, она видела конец Ренли в пламени, но причастна к его смерти не больше, чем я. В то время она была со мной – спроси своего Девана, если мне не веришь. Она пощадила бы Ренли, если б могла. Это Мелисандра уговорила меня встретиться с ним и дать ему последнюю возможность раскаяться в своей измене. И Мелисандра же попросила меня послать за тобой, когда сир Акселл вознамерился отдать тебя Рглору. Я вижу, тебя это удивляет? – слегка улыбнулся Станнис.
– Да. Она знает, что я не друг ей и ее красному богу.
– Но
– Мальчик? – Давос сразу подумал о Деване, королевском оруженосце. – Мой сын?
– Деван? Он славный мальчуган и пошел в тебя. Нет, болен бастард Роберта – мальчик, которого мы взяли в Штормовом Пределе.
«Эдрик Шторм…»
– Я разговаривал с ним в Саду Эйегона.
– Это она устроила. Она и это видела. – Станнис вздохнул. – Мальчик очаровал тебя, верно? Такой у него дар – с отцовской кровью унаследовал. Он знает, что он сын короля, но при этом забывает, что он бастард. И поклоняется Роберту, как Ренли поклонялся в юности. Мой царственный брат, наезжая в Штормовой Предел, разыгрывал любящего отца. Мальчик получал подарки – пони, меч, плащ с меховой оторочкой, – да только делал их евнух, мальчик слал в Красный Замок благодарственные письма, а Роберт смеялся и спрашивал Вариса, что тот подарил на этот раз. Ренли был не лучше. Он предоставил воспитание мальчика кастелянам и мейстерам, и все они пали жертвой обаяния этого отрока. Пенроз предпочел умереть, лишь бы не выдать его. – Король скрипнул зубами. – Я до сих пор сердит на него за это. Как он мог подумать, что я способен причинить мальчику вред? Я ведь выбрал Роберта, так или нет? В час испытаний я предпочел родную кровь чести.
«Он ни разу не назвал мальчика по имени». От этого Давосу сделалось не по себе.
– Надеюсь, юный Эдрик скоро поправится.
Станнис пренебрежительно махнул рукой.
– Простуда, только и всего. Он кашляет, его лихорадит. Мейстер Пилос скоро поставит его на ноги. Сам по себе этот мальчик, конечно, ничего не значит, но в нем течет кровь моего брата. Она говорит, что в королевской крови заключена большая сила.
Давосу не нужно было спрашивать, кто такая
– Взгляни сюда, Луковый Рыцарь. – Король указал на Расписной Стол. – Это моя по праву страна. Мой Вестерос. «Семь Королевств» – неправильное название. Эйегон понимал это еще триста лет назад, стоя на этом самом месте. Эту карту сделали по его приказу. На ней отмечены реки и заливы, холмы и горы, замки, большие и малые города, леса, озера и болота… но границ на ней нет. Это одна страна, и править ею должен один король.
– Да, – согласился Давос. – Когда король один, в стране царит мир.
– При мне в Вестеросе настанет справедливость – то, в чем сир Акселл смыслит столь же мало, как и в войне. Коготь-Остров ничего мне не дал бы… и это дурное дело, ты верно сказал. Селтигар должен расплатиться за свою измену собственной шкурой – и расплатится, когда я взойду на престол. Каждый тогда пожнет то, что посеял, – от первого лорда до последней уличной крысы. И некоторые лишатся не только пальцев, можешь быть уверен. Из-за них в моем королевстве пролилась кровь, и я этого не забуду. – Король отвернулся от стола. – На колени, Луковый Рыцарь.
– Ваша милость?
– За твои рыбу и лук я сделал тебя рыцарем, теперь я хочу сделать тебя лордом.
«За что?» Давос растерялся.
– Я охотно останусь вашим рыцарем, государь. Лордом я быть не умею.
– Вот и хорошо, что не умеешь. Все лорды лгут – я убедился в этом на собственном опыте.
Давос преклонил колени, и Станнис обнажил свой длинный меч – Светозарный, как нарекла его Мелисандра, красный меч героев, извлеченный из огня, на котором сожгли семерых богов. В комнате стало светлее, когда он вышел из ножен. Сталь переливалась желтым, оранжевым и красным светом, воздух вокруг мерцал. Даже бриллиант померк бы рядом с этом мечом. Но когда Станнис коснулся им плеча Давоса, тот не ощутил никакого жара, словно это был самый обыкновенный меч.
– Сир Давос из дома Сивортов, пребываешь ли ты верным моим вассалом отныне и навеки?
– Да, ваша милость.
– Клянешься ли ты служить мне верно до конца своих дней, давать мне честные советы и беспрекословно повиноваться, защищать мои права и мое государство во всех битвах, великих и малых, хранить мой народ и карать моих врагов?
– Клянусь, ваша милость.
– Встань же, Давос Сиворт, – встань лордом Дождливого Леса, адмиралом Узкого моря и десницей короля.
Давос был слишком ошарашен, чтобы двинуться с места. «Не далее как этим утром я проснулся в темнице».
– Ваша милость, так нельзя… я не гожусь быть десницей.
– Годишься как нельзя лучше. – Станнис спрятал Светозарный в ножны, протянул Давосу руку и помог ему встать.
– Я низкого рода, – напомнил ему Давос. – Выскочка, контрабандист. Никогда ваши лорды не будут мне подчиняться.