Буря мечей. Том 2

– Стройся клином, – скомандовал им Манс. Но когда он, пришпорив свою кобылу, помчался на черных разведчиков, его отряд потерял всякую видимость строя.

Джон с мыслью о Роге Зимы шагнул к шатру, но сумеречный кот, мотая хвостом, загородил ему дорогу. Зверь раздувал ноздри, и с его клыков текла слюна. «Он чует мой страх, – подумал Джон. – Эх, Призрака бы сюда!» Двое волков с ворчанием зашли ему за спину.

– Знамена, – пробормотал Варамир. – Я вижу золотые знамена… – Мимо, трубя, протопал мамонт. В деревянной башенке у него на спине сидело полдюжины лучников. – Король… нет…

Выговорив это, оборотень запрокинул голову и завизжал.

Исполненный муки звук резал уши. Варамир упал, корчась на земле, кот присоединился к его воплю… и высоко-высоко в восточном небе, на фоне гряды туч, Джон увидел орла – горящего орла. Птица, охваченная красно-золотым пламенем, отчаянно била крыльями, как бы стремясь спастись от боли, и поднималась все выше и выше.

На крик из шатра выбежала белая как мел Вель.

– Что случилось? – Волки Варамира сцепились друг с другом, сумеречный кот умчался в лес, но сам оборотень все еще корчился на земле. – Что это с ним? – в ужасе воскликнула Вель. – Где Манс?

– Вон там, – показал Джон. – Он сражается. – Король, сверкая мечом, уже бросил свой корявый клин на врага.

– Совсем не вовремя! Уже начинаются.

– Что начинаются?

Разведчики разбегались перед окровавленной собакой Хармы. Одичалые с криками рубили воинов в черном, оттесняя их в лес, но из-за деревьев уже показалась другая конная колонна – тяжелая рыцарская конница. Харма спешно перестроилась, разворачиваясь навстречу им, но половина ее людей уже ускакала слишком далеко вперед.

– Роды! – крикнула ему Вель.

Кругом раздавались громкие медные голоса труб. «У одичалых труб нет, только рога». Вольный народ, знающий это не хуже Джона, пришел в смятение – одни бежали к месту битвы, другие отступали прочь. Мамонт протоптался по стаду овец, которых трое мужчин пытались отогнать на запад. Одичалые строились в ряды под бой барабанов, но делали это с запозданием, слишком неслаженно и слишком медленно. Враг выходил из леса с востока, с северо-востока и с севера – три колонны тяжелой конницы, мерцающих темной сталью и блистающих яркими камзолами. Это были не люди Восточного Дозора, те братья были всего лишь разведчиками. Это была армия. «Король?» Джон растерялся не меньше, чем одичалые. Робб вернулся на Север? Или мальчишка на Железном Троне наконец-то пошевелился?

– Ты бы лучше вернулась в шатер, – сказал он Вель.

Одна колонна сомкнулась вокруг отряда Хармы Собачьей Головы. Другая смяла флаг копейщиков Тормунда, которых он и его сыновья безуспешно пытались развернуть. Но великаны уже садились на своих мамонтов, и боевые скакуны рыцарей визжали и шарахались при виде этих живых гор. Но и войско одичалых тоже было охвачено страхом: женщины и дети сотнями бежали от боя, попадая под копыта своих же конников. Какая-то старуха на собачьей упряжке резко вывернула перед тремя колесницами и все они столкнулись.

– Боги, – шептала Вель, – боги, что они делают?

– Ступай в шатер к Далле – тут опасно. – Внутри тоже не слишком безопасно, но ей незачем об этом знать.

– Мне надо найти повитуху.

– Повитухой будешь ты. Я побуду здесь, пока Манс не вернется. – Джон потерял было Манса из виду, но теперь снова нашел – тот прорубал себе дорогу через гущу вражеской кавалерии. Мамонты разметали среднюю колонну, но две другие смыкались, словно клещи. Какие-то лучники на восточном краю лагеря пускали в палатки огненные стрелы. Мамонт хоботом выхватил рыцаря из седла и отшвырнул футов на сорок. Одичалые с воплями неслись мимо Джона – женщины, дети, а порой и мужчины. Некоторые бросали на него злобные взгляды, но Джон держал в руке Длинный Коготь, и никто его не задевал. Даже Варамир на четвереньках уползал прочь.

Из леса появлялось все больше людей – не только рыцари, но и вольные всадники, и конные лучники, и латники в круглых шлемах, десятки и сотни человек. Над ними реяли знамена. Из-за ветра Джон не мог различить эмблем, но все же видел мельком морского конька, стаю птиц, цветочный венок. И море, целое море желтых знамен с красной эмблемой – чей это герб?

Одичалые оказывали отчаянное сопротивление на востоке, и севере, и северо-востоке, но неприятель сминал их без труда. Превосходящая численность вольного народа теряла всякое значение против стальных доспехов и тяжелых коней. Джон увидел, как Манс привстал на стремена в самой гуще боя, приметный из-за своего черно-красного плаща и шлема с крыльями ворона. Видя его поднятый меч, одичалые устремились к нему, но рыцарский клин налетел на них с копьями, мечами и длинными топорами. Кобыла Манса поднялась на дыбы, копье пронзило ей грудь, и стальная волна накрыла всадника.