Буря на озере

- Завгородний был одним из лучших спиннингистов в Озерске. Он сам делал блёсны. Из серебряных ложек, я в этом не совсем понимаю, но, говорят, и правда уникальные блесны. И щуки на них брали - дай бог! Всего было несколько таких блесен, и одну из них сегодня видели в багажнике лодки Кузя.

- Кто видел?

- Мне сообщил об этом Лопатинский. А видел, кажется, Каленик. Они вместе на берегу сарайчик держат - Кузь и Каленик. Так вот, Каленик и видел блесну.

- Откуда знает, что блесна Завгороднего? Был знаком с ветврачом?

- Я этого еще не успел установить. Услышал о блесне и сразу же звоню. Думал, что вам интересно будет услышать.

- Конечно, интересно, Богдан. - Шугалий задумался на несколько секунд. - Я сейчас выезжаю к вам.

Ничего не делайте без меня. - Шугалий подумал, что лейтенант может обидеться, и подсластил пилюлю: - Мы вместе с вами обдумаем, что предпринять. И предупредите Лопатинского, чтобы никому не говорил о блесне. Кузь не должен знать, что нам известно о ней.

- Понятно.

- А если понятно, то ждите. Буду через час-полтора.

Сухов, поняв, что пришло важное сообщение, выжидательно уставился на Шугалия.

- Слушай, ты рыбу ловишь? - спросил у него Шугалий. - Спиннингом?

- Тут почти все ловят, а я что - рыжий?

- Конечно, не рыжий, - согласился Шугалий. - И какими блеснами пользуешься?

- Да всякие есть...

- Завгородний, говорят, был известен среди рыбаков.

- Умел ловить, это все знали.

- И еще, говорят, свои блесны имел...

- Это из серебряных ложек?

- Значит, и ты слышал. Такую блесну видели сегодня у Кузя.

- Ого!

- И я думаю - интересно. Вот что, нужно постановление на обыск у Кузя.

- Сейчас заедем к прокурору.

- От него я прямо в Ольховое. Машиной. А тебя прошу разыскать Олексу Завгороднего и доставить его туда же. Напрямик на моторке. Должен опознать блесну.

- Да, на моторке быстрее, - согласился Сухов.

Малиновский ждал Шугалия на берегу. Стоял, расставив ноги, как монумент; капитан увидел его издали.

- Ну, что тут делается, Богдан?

- Жду вас.

- Это я вижу. А Кузь?

- Крышу дома чинит.

Капитан удовлетворенно хмыкнул.

- Хотелось бы побеседовать с этим Калеником, или как его там?

- Зенон Хомич Каленик, - четко ответил Малиновский, будто отрапортовал. - Кладовщик местного колхоза "Полесье". Сейчас в кладовой.

- Далеко?

Малиновский ткнул пальцем в сторону деревянной церкви без куполов.

- Вот это и есть кладовая.

Зенон Каленик оформлял документы на машину огурцов; он сверкнул глазами на незнакомых посетителей, извинился и быстро закончил оформление накладной. Отдал документы шоферу и предложил гостям сесть. Сам не сел: поправил воротничок несвежей сорочки, стоял, опершись спиной о плохо побеленную стену, и сверлил глазами Шугалия и Малиновского. Человек он уже был пожилой, лет под шестьдесят или даже больше, но еще крепкий.

Большие мозолистые руки высовывались из коротковатых рукавов пиджака, воротничок сорочки был тесен для его красной бычьей шеи, - небось швырял полуцентнерные мешки как игрушки.

Услышав, кто именно к нему пришел, улыбнулся и спросил:

- По какому делу, извините?

Шугалий пристально посмотрел на него.

- Говорят, вы видели в моторке Кузя блесну Завгороднего?

Каленик насупился.

- Ну, видел, так что?

- Где видели?

- Наши лодки рядом стоят. Опанас утром в багажнике что-то искал, смотрю - ветеринарова блесна.

- Откуда знаете, что ветеринарова?

- Как-то с ним рыбу ловил. Ну, тот и хвастался... Мол, серебряная блесна, и щуки на нее здорово берут.

- И брали?

- Не врал. Оно и правда, рыба настоящую снасть любит, голыми руками ее не возьмешь.

- Да, рыба теперь умной стала...

- Я и говорю, - обрадовался Каленик, - к рыбе подход нужен. А у ветеринара голова была, а не глиняный горшок.

- А может, - вмешался Малиновский, - он подарил блесну Кузю?

- Все может быть... - Каленик так пожал плечами, что было видно: он не одобряет наивности лейтенанта.

- Кому говорили о блесне? - спросил Шугалий.

- А что - нельзя?

- Никто вам не запрещает, но мы должны знать.

- Лопатинского на берегу видел...

- А Кузя не спрашивали, откуда блесна?

- Что я - дурак?

Шугалий встал, попросил Каленика:

- Позовите, пожалуйста, Лопатинского и пройдите на берег. Встретимся возле лодок.

В дверях Шугалий оглянулся. Каленик смотрел им вслед. Тяжело вздохнул, как человек, выполнивший неприятную обязанность, взял огромный амбарный замок и начал запирать кладовую.

- Как с понятыми? - спросил Шугалий у Малиновского, когда они немного отошли.

- Все в порядке. Там рядом живут колхозный бригадир и пенсионер один...

- Тогда к Кузю...

Опанас Кузь менял на крыше конек. Сидел, свесив босые ноги, как всадник, и даже равномерно покачивался. Примерившись, согнул под прямым углом жесть, оглядел ее со всех сторон, вытащил из кармана гвоздь, и тут-то его и окликнул Малиновский:

- Добрый день, уважаемый! Не могли бы вы на минутку спуститься?

Кузь вздрогнул, испуганно оглянулся, вцепившись обеими руками в гребень, и гвоздь покатился по шиферу. Узнал Малиновского, и лицо его внезапно искривилось злобой, но только на какое-то неуловимое мгновение. Кузь сразу овладел собой, стукнул молотком по жести, пригоняя, и хмуро пробурчал: