Буря (Сборник)

— Короче, замкнутый круг.

И Женя весело рассмеялась. Сёстры улыбнулись тоже — Оля открыто, обнажив ровные крепкие зубы, Таня едва ими блеснув. Все по глотку выпили, не опуская стаканы, потянулись к фруктам и шоколаду.

Разговор зашёл о моей концертной деятельности, и я стал охотно рассказывать, как пробивался на эстраду. Не только сёстры, но и сама Женя слушала рассказ с большим интересом. Особенно забавной показалась им история о моём первом концерте.

— Когда открыли занавес, и я увидел такое количество устремлённых на меня глаз, у меня даже поджилки задрожали. Ну всё, думаю, сейчас опозорюсь! И, главное, совершенно вылетело из головы, что будем петь. Ударник отсчитывает палочками счёт, а я лихорадочно соображаю, какая же это песня.

— И что? — поинтересовалась Женя.

— Не уронил честь мундира. Пару куплетов, правда, от волнения проглотил.

— Пару куплетов?

— Пару слов, разумеется.

Не знаю, сколько времени мы так просидели, помню только, что, когда кончилось вино, нас опять потянуло смотреть списки.

Но их так и не вывесили, и жюри ещё заседало.

— Вообще! — возмутилась дочь.

И мы, не сговариваясь, побрели по длинному коридору в сторону холла. В холле ещё находился народ, хотя час был уже поздний, где-то около двенадцати. Я предложил сухого вина, Женя согласилась, а сёстры на этот раз отказались.

— Тогда и мы не будем.

— Ну, почему, выпейте, — сказала Таня, посмотрев мне прямо в глаза.

Не совсем спокойно выдержав её взгляд, я возразил:

— Что-то не хочется без вас.

И тогда Женя, которую уже стало всё это раздражать, не терпящим возражения тоном заявила:

— Тогда бай-бай!

— Да, пожалуй, — согласились сестры, — тем более что завтра же на экскурсию рано вставать.

И мы направились к лифту. Кто бы знал, как не хотелось мне расставаться, но всё понимающая и желающая прекратить это дочь решительно направилась к лифту. При расставании мы ещё раз обменялись с Таней взглядами. Даже досадно стало на дочь. Но я проглотил досаду и, войдя в номер, тут же ушёл в душ.

Глядя на себя в зеркало, помнится, всё недоумевал: «И чем тут прельщаться?» А в уме все крутилась и крутилась картина неосуществившегося романа. Даже после принятого душа уснул не скоро. Мучился и глупостями, и от глупости. Но только опять же ночью понял: казачки определённо оживили или разбудили во мне что-то. На экскурсию они не поднялись. И я сначала пожалел об этом. Но потом, подвергнув всё анализу холодного рассудка, решил, что это к лучшему.

Списки, наконец, вывесили. И мы не без удовольствия обнаружили себя в числе победителей. Стало быть, к 16–00 надо было вернуться на гала-концерт и награждение. Толпившийся возле стенда народ вслух комментировал результаты.

Старый Питер, в отличие от Москвы, во многом сохранил свой исторический облик. Как и полагается Питеру, то светило солнце, а то валил мокрый снег. В плотном потоке транспорта мы не спеша пробирались по узким улочкам то вдоль каналов, а то пересекая их по горбатым с красивыми чугунными перилами мостам. Останавливались на набережной Невы, у Сфинкса, напротив Дворцовой площади; река ещё стояла во льдах. Побывали у Зимненго дворца, у Медного всадника, у Петропавловского собора, обогнули Исаакий, проехали мимо Александро-Невской лавры и последнюю остановку сделали у Николо-Богоявленского собора. Площадь перед собором была в снегу, и вся усыпана резвящейся детворой. Вообще, остановок было немного. И не только мокрый снег и холодный ветер были тому причиной, но и запруженность узких питерских улиц. Многие фасады нуждались в косметическом ремонте.

Когда вернулись в гостиницу, было уже далеко за полдень. Казалось, за поездку я совсем остыл, как вдруг у лифта, нос к носу мы столкнулись с казачками. Быстро глянули друг другу с Таней в глаза, и во мне опять всё возмутилось.

Спросив, почему не были на экскурсии, и, выслушав ответ, Женя сказала:

— А у нас столько впечатлений! Вы вниз? Видели списки?

— Да.

— И что?

— Ничего. А у вас?

— Второе место в эстрадном. В народном ничего тоже. Когда уезжаете?

— После гала-концерта. А вы?

— Завтра.

— Значит, увидимся?

И мы разошлись. Пока шёл этот разговор, мы несколько раз обменялись с Таней взглядами. Даже подумал, не взять ли адрес электронной почты, мол, выступление чтобы послать, и так, мало ли, но всё же пересилил себя, вот если сами предложат. Но дочь как будто специально ни словом не обмолвилась о продолжении отношений.

После получения наград (кубков и грамот) и гала-концерта мы ещё пяток минут постояли с казачками в коридоре и, наконец, пожелав друг другу счастливого пути и дальнейших успехов, расстались.

Домой тоже ехали на «Сапсане». И даже не верилось, что появились такие скоростные поезда. Прежде дорога до Питера на фирменном поезде отнимала вечер и ночь, а тут всего семь часов пути.

За дорогу я не сразу, но всё-таки успокоился. Поезд, плавно покачиваясь, летел со скоростью винтового самолёта. За широким окном, пока не стемнело, проплывали заснеженные, но уже с весенними проплешинами, поля и леса. Когда стемнело, включили свет, и мы, отложив книги, разговорились о нашей любимой музыке.